Нафанаил и другие - страница 8

стр.

Я же,– нет!
Ни одного лишнего взмаха ресницами!
Точный расчет – мой козырь! Прыжок, – и эта тварь осталась без своей реактивной нитки!
А что, скажите, она без нее может? Клочья от нее, я оставляю на ковре!… а МАМА говорит, что я мусорю, и за мной кто-то должен убирать.
Добби не может. Он очень устает к этому моменту!
Моя ОНА на МАМУ за это дуется. И, поэтому, чаще всего, её подлые растерзанные останки подбирает ПАПА, изо всех сил гордясь нами с братом!
Однажды, он мне так и сказал:

– Нафанаил! Хватит дурью мучаться!


Ну, я ее и выплюнул сразу!
Лишнего мучаться я не намерен, если ПАПЕ это не требуется.
Сколько дней прошло с того медового жаркого вечера, а как и не было их!..
“PLAYCATS”.

-        Их надо скотографировать. – твердо сказала МАМА.


Мы поджали хвост.
Не думаю, что надо.
Потому что еще не известно, что это такое, а нам уже и так хорошо!
Добби сопел. Он всегда сопит, когда выдержку проявляет. Вообще-то, у него чутьё, – любая собака позавидует! Знает, когда вкусно, когда сматывать удочки пора, а когда слезу из камня выжать!
Он редко со мной соображениями делится, потому что всюду хочет быть первым, а смелости не хватает.
Я – вдумчивый!
Я – осторожный, расчетливый льстец.
Ни с того, ни с сего никому своим хвостом коленки обвивать не буду.
Надо понимать такие вещи, а не хватать под набитый живот, сразу после завтрака!
Это неприятно. Пища к горлу подступает!.. когда ее больше, чем войти могло…
Добби висел тряпочкой, а я МАМЕ врезал задней левой!… Механически.
Что это за новости, таскать нас через весь дом? Это не в ее репертуаре!
Мы ей даром не уперлись, чтоб хватать! Очень надо…Высокая честь!
И еще в обнимку на диваа-ан?… С МАМОЙ?!!!
Конец света! Конец света!
С нее перчатки-то, только во сне содрать можно! Под общим наркозом.
Миссис Стерильность, мэм?!
Вообще, я не понимаю, почему такие заморочки с этой, нашей с ней, разобщенностью?
Одежду ее не мни, на колени нельзя, стул не пачкай, лапу на стол – сразу «брысь»!
В чем, скажите, дело?.. В глистах, что ли? Так еще англичане сказали, что лучше
вывести у кота глисты, чем у ребенка эгоизм!
Я по этому принципу сам живу и Добби растолковал, что к чему.
Отлично мы с ним на ее кроватке подремали, пока она внизу кастрюльками
громыхала!.. Очень было забавно. Но тут пришла наша кукла Мальвина и давай, нас вдвоем, воспитывать:

– Не сметь в мамину комнату входить! Не сметь своими грязными лапами на ее

кровать прыгать! Не вздумайте здесь спрятаться! Немедленно вон из спальни,

дурни несчастные!
Я возмутился! Что за ерунда? Каждый сам свою кровать охранять должен!
Без помощников!…
Разве это не справедливо?
Тогда мы перебрались в ее кабинет и отвлеклись от нотаций на полную катушку!
Добби до люстры не допрыгнул со шкафа! Сколько не пытался, хо-хо-хо!
А я сразу ему говорил, что голубые абажуры – это не ориентир! Не с его цветовидением!
Сам я, по портьере на шкаф, раз пять взлетал!( Беличий вертикальный галоп –
пируэт для избранных!)
ПАПА думал, что к нам в дом какой-то мужик забрался и со стула на пол прыгает, его
люстру раскачивая.
Ну, это я так, отвлёкся!
Нам с Добби нервно на руках.
Он, то почешется, то облизнется. Я момент выжидаю, чтоб испариться в мгновение ока. Но она нас крепко ухватила за талию. Прижала локтями и поглаживает.
Добби зарычал как трактор на техосмотре! Эх, диссидент-вероотступник,
всё б ему удовольствия! Что делать, я тоже расслабился.
Массаж затылочной части выполняется женским безымянным пальцем с переходом к указательному по принципу скользящего обратного арпеджио на клавикордах.
Если ты – кот, то с этим знанием и рождаешься!
Ох, она не проста, наша МАМА! И никогда не понять, что у нее на уме.
Тут какая-то штука, типа булыжника, замурчала и тихонько клацнула. Не как Добби
башкой по крышке! Интеллигентно. А потом еще, и еще, и еще!..
Чем-то всё равно я был недоволен, и тянуло меня подальше от этого места.
Судя по Добби, состояние было общим. Его движения были схожими, и синхронизировались с моими сами собой.
Потом МАМА сказала ЕЙ взять нас на руки, и сама уже стала щелкать и тихо
порыкивать этой черной здоровенной штукой, высовывающей блестящую