Наивный наблюдатель - страница 14

Философские размышления Зимина были прерваны Горским, он грубо дернул его за рукав пиджака.

— Она, вроде бы, обрадовалась, когда увидела нас, — прошептал он. — Не люблю быть полезным случайным людям, тем более подругам майора Кротова. — Но иногда такое случается. Как правило, это заканчивается плохо.

Зимин кивнул головой в знак согласия, можно было не сомневаться, что эта девица принесет им проблемы. Что-то ей было нужно. Что-то по-настоящему важное. Иначе как объяснить, что Марго, она представилась, вроде бы, так, ради разговора с ними согласилась торчать возле кадки с пальмой не менее десяти минут, ожидая, когда они расправятся с котлетами и компотом. Оставалась еще маленькая надежда, что ее заинтересует Горский. Это было бы правильно, потому что из них именно он всегда был человеком общительным и современным. Девицы обычно предпочитали разговаривать с ним.

— Насытились? — спросила Марго и улыбнулась. — Кто хорошо ест, тот хорошо работает!

От этой открытой и искренней улыбки, а в том, что она именно такова, сомневаться, увы, не приходилось, Зимину стало грустно, он понял, что от него потребуют совершить подвиг, чего ему делать не хотелось. За кого же она его принимает?

— А вот и мы, — сказал Горский. — Скучали?

— Нет. Я навела о вас справки, парни. Это потребовало времени. Теперь я знаю о вас больше, чем отдел кадров.

— Ну и как?

— К вам, Горский, у меня больше вопросов нет. Вы нам подходите. С предстоящей работой справитесь. А вот с Зиминым хочу поговорить, кое-чего в вашем досье я не понимаю, какой-то вы странный, скользкий.

— Я?! Скользкий?

— Да, Зимин.

— Никогда не слышал о себе ничего подобного.

— Я люблю быть первой. Поговорим?

— А мне что делать? — спросил Горский.

— Мне все равно.

— Тогда я пойду?

— Хорошее решение.

Горский подмигнул Зимину и ободряюще хлопнул его по плечу. После чего отправился по своим делам, даже не обернулся.

— Я не скользкий, — сказал Зимин.

— Вы любите стихи.

— Все любят стихи.

— Нет.

— Это просто потому, что не все их слышали.

— Это и есть стихи?

— Да.

— Это вы их сочинили?

— Нет, но я имею к ним отношение.

— Теперь окончательно стало ясно, что вы противный, странный и скользкий тип.

Зимин ничего не понял. На всякий случай он спросил:

— Это хорошо или плохо?

— Хорошо, — ответила Марго.

— Вы хотели поговорить со мной? Слушаю.

— Расскажите мне что-нибудь.

— Рассказать? Что рассказать?

— Какую-нибудь историю.

— О чем?

— Расскажите о себе. Как вы развлекаетесь?

Зимин покраснел. Даже если бы захотел, он не смог бы выполнить просьбу Марго. Можно было не сомневаться, что его представления о развлечениях показались бы ей странными. Например, он совсем не любил ресторации, танцевальные марафоны, галлюциногенное искусство и познавательные шопинг-туры. Про развлечения он ничего не знал. Зимин любил читать книги. Он не сомневался, что пропасть между его жизнью и мечтами Марго была настолько грандиозна, что у него даже не хватало слов, чтобы описать ее. Он шевелил губами, как большая глупая рыба, выброшенная штормом на берег.

— Что вы любите больше, свою работу или стихи? — спросила Марго.

— Я бы хотел стать писателем и писать прозаические тексты.

— О чем?

— О том, что ждет нас всех через двадцать лет. Про будущее.

— Разве можно знать свое будущее?

— Знать нельзя, а писать о нем можно!

— Очень интересно, — призналась Марго. — Прочитай мне какое-нибудь стихотворение о будущем. Если такие есть.

— Пожалуйста.