Наказание богов - страница 11

Путь предстоял недолгий, и мы спешили расспросить нашего попутчика, пока, после выхода из темноты, нас не разъединит языковой барьер.

- Как настроение?

- Домой спешу...

- Ждёт кто-нибудь?

- Надеюсь, - смущаясь.

- А что, вот никак нельзя без этих жертв?

Оливер помолчал, - Не знаю, если честно. Я думал об этом. Если даже всё правда, и я стал другим, что помешает мне вернуться и забрать свой дар... после?

- Ты вернёшься?

- Не думаю, - качает головой, - прежде, чем идти сюда, каждый из нас сделал выбор. И то, что мы смогли дойти - свидетельство его серьёзности.

- Слушай, а храм, про который ты говорил, он заброшенный?

- Кто знает, - улыбаясь, - думаю, для кого как.

Мы вывели Оливера из темноты у Порт-Линкольна, он шёл туда как намагниченный. Снова жали руки, ему тоже достался Танин поцелуй, но было заметно, что австралиец уже тяготился нашим обществом. Мы шагнули в портал и через десять минут прощались друг с другом уже в Петербурге.

Едва я вошёл в квартиру, как на мобильный пришло сообщение: "Здравствуйте, Волк. Зайдите, у нас есть для Вас дело".

Вот это радует - Мир может катиться в тартарары, но всегда есть люди, которые ведут себя так, как будто ничего не происходит. Ничего не меняется. Никаких тебе "пожалуйста" или "есть предложение". Вежливость не распространяется дальше "Здравствуйте" и обращения на "Вы". Что ж, подобный подход - уже визитная карточка, хоть знаю от кого сообщение. Было уже поздно, и я отложил визит в службу госбезопасности до утра. Идти решил один, про команду ничего сказано не было. Такси отпустил пораньше и к известному адресу на Литейном проспекте подошел пешком. День только начинался. Массивное здание из крупных блоков производило впечатление незыблемости и основательности. Три гигантских двери в портике входа - я, конечно, пошёл в центральную. Будь дверь цельной, я бы даже не смог её открыть. Но в её полотне, сбоку была вырезана вполне нормальная человеческая дверца. Как будто в жилище титанов сделана и дверка для простых смертных.

Большой пустующий холл. Из ряда кресел мне навстречу поднялся невозмутимый и какой-то стандартный молодой человек.

- Вам куда? - в руках он держал полуразгаданный кроссворд. В кресле слева лежала ещё пара исписанных ручкой. И справа - пачечка чистых. Работает над собой человек.

- Не знаю. Я шерп Алексей Волк из команды Карбонарии, мне прислали сообщение.

- Вам в 209 кабинет, это на втором этаже, - молодой человек качнулся мне навстречу. Он явно хотел меня проводить, чтобы я случайно не заблудился и ненароком не узнал парочку государственных тайн под тяжелыми грифами. Возможно, по дороге он попытался бы меня завербовать. Или просто прокачать - что за фрукт. Но он был один, и пост не на кого было оставить. Поэтому он просто разочарованно проводил меня взглядом, и я спиной чувствовал, как он снимает с меня словесный портрет.

Гулкое эхо шагов на широких ступенях вязло и тонуло в унылых равнодушных стенах. В хладной пустоте проходов внушительного здания одному было не уютно, я с раскаяньем вспомнил о дежурном снизу и запоздало пожалел, что он не смог пойти со мной. Но вот нужный мне коридор. Дверь в 209-й кабинет ничем не отличалась от двери в 208-й. Я постучал и вошёл.

Думаю, раньше в этом кабинете сидело человека три. А то и четыре. И мебели было больше. Сейчас у большого панорамного окна в пол стены за безликим канцелярским столом с несколькими папочками и тремя телефонами (наверное, ему часто звонят) сидел строго одетый мужчина неопределённого возраста с ускользающими, неприметными чертами лица.

Я смотрел на него. Он на меня. Вдоль стен стояли стандартные ряды кресел, как внизу, в холле. И куда бы я ни сел, мне придётся поворачиваться к собеседнику в пол-оборота.

- Вызывали? - я подошёл прямо к столу. - По спартански у Вас. Можно? (я обозначил движение сдвинуть папки и сесть на угол стола)

- Нельзя, - хозяин кабинета расставил точки над "и", но я не собирался терять набранный темп.

- Сдаёте позиции. Слышал, что раньше вопросы здесь задавали только вы... - и тогда он поднялся. Весь такой очень средненький, на поверку он оказался довольно внушительным.