Налетчики - страница 10
Тогда и Гусек и Айдати дали команду — будем готовиться еще к одной операции. И Новый год станем встречать с музыкой и шампанским, среди цыган, как короли. А поскольку район Сущевского вала они уже освоили, то остановились на кооперативе на Верхней Масловке. И в декабре, за пару дней до Рождества, смело напали на охрану. Раздались выстрелы. Одного милиционера убили. Случился большой шум, нужно было уходить, но они все же ворвались в помещения, прошлись по кабинетам и прихватили кое-что из ценных вещей.
Однако и милиционеры, и чекисты были уже подняты на ноги. На поиски банды мобилизовали лучших сыщиков. Начали, как обычно, с воровской среды. Взяли одного из мелких шавок, приперли к стенке. И он стал рассказывать, от кого получил задание понаблюдать за кооперативом, назвал человека, служащего этого кооператива, который согласился показать товар, хранившийся на складе, и его охрану. Установили наблюдение за этим служащим и вышли на «блатхату». Окружили, выждали время, когда все члены соберутся, и решили брать. Главное, что в доме оказались руководители — Гусек и Айдати. По описаниям потерпевших их уже знали в лицо.
Чекисты подошли к входной двери, постучали и на вопрос: «Кто там?» предложили бандитам выйти поодиночке с поднятыми руками, без оружия и сдаться. Но в ответ прозвучали выстрелы. Чекисты на этот раз не спешили. Дом был окружен, все проходные дворы перекрыты, так что путей для отступления не было. Но бандиты не сдавались. Несмотря на призывы сложить оружие, продолжали стрелять, видимо, чувствуя, что им конец. Пришлось брать дом штурмом. Все главные члены шайки были схвачены. И Гусека и Айдати отправили на Лубянку, где их уже ждали. Остальных членов банды задержали позже.
ХИТРОВО ДЕЛО
(1918)
О Хитровом рынке и его обитателях можно писать отдельную книгу. В самом центре столицы за многие десятилетия образовалась своеоб разная общественная клоака, куда стекались отвергнутые типы, нищие, бездомные, бродяги, воры, налетчики, проститутки и еще Бог знает какой сброд. Такого не было ни в одном столичном городе Европы. Среди отвергнутых появлялись свои главари, предводители, организовывались разного рода шайки. Ситуация складывалась нетерпимая. Сотрудники МЧК и ВЧК долго ломали голову над решением вопроса: что делать, чтобы обезопасить город от налетчиков, прятавшихся на Хитровом рынке? Задача была непростая.
«Мрачное зрелище представляла собой Хитровка в прошлом столетии, писал в своей книге „Москва и москвичи“ известный бытописатель и исследователь Москвы Владимир Гиляровский, дядя Гиляй. — В лабиринте коридоров и переходов, на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. Свой дорогу найдет, а чужому незачем сюда соваться! И действительно, никакая власть не смела сунуться в эти мрачные бездны».
Писатель очень точно подметил основные черты того мира, что скрывался на Хитровом рынке, мира заброшенного, никому не нужного, жившего по своим законам и находившегося в самом центре города, недалеко от Кремля и от Лубянки, между Яузским бульваром и улицей Солянка.
Теперь немного истории. Свое название рынок получил от фамилии отставного генерал-майора Н.З.Хитрово, который еще в начале XIXвека приобрел здесь участок земли для торгового рынка. С конца XIX века и до начала 20-х годов Хитров рынок был не только своеобразной «биржей труда», куда стекались сезонные рабочие, но и настоящим ночлежным домом, скорее, притоном под открытым небом, где скрывалось и множество уголовных элементов. По переписи 1911 года население ночлежек составляло свыше пяти тысяч человек. Можно себе представить, сколько среди них было воров-карманников, мошенников и всякого рода преступников.
Особой кастой на Хитровом рынке были нищие, именно в их среде прятались те, кого разыскивала милиция. Двадцатого февраля 1922 года начальник милиции Москвы и Московской области Вардзиели, отчаявшись, даже издал указ, в котором говорилось следующее: «Мною замечено и с мест губернии доходят слухи, что на улицах, торговых площадях и других многолюдных местах Москвы и губернии появляются нищие и инвалиды, позволяющие себе не только побираться, но и преследовать прохожих назойливыми требованиями подаяния. Этим остаткам попрошайничества в Советской Республике не может быть места, так как Советская власть всех граждан, не способных к труду, берет на государственное иждивение, а против бродяг и тунеядцев, зараженных праздностью, вооружается всеми мерами борьбы… приказываю принять надлежащие меры к недопущению нищенства, привлечения виновных к ответственности…»