Нам не по пути - страница 37
Словно в подтверждение слов Лизы, парни громко рассмеялись, толкая друг друга, а потом и вовсе шуточно сцепились, упали на траву и стали кататься.
Я улыбнулась, отложила телефон и встала с кресла, что бы лучше рассмотреть творящееся на газоне. Не так уж и часто вижу их проявления чувств. А это – самое настоящее проявление!
Ник сидит сверху, поливая Максима бутылкой пива, тот ртом пытаетсясловить струю, но один черт, пиво стекает по его лицу и футболке.
- Ты чертов засранец, Ник! Это не честно – сам знаешь, после бурных ночей я не в лучшей форме! Попробуй забороть меня, когда я буду свеж! – Максим одним махом выбивает бутылку из рук Никиты и скидывает его.
Ник смеется, встает и протягивает руку Максу.
- Я не видел тебя «свежим» уже пару лет. А побороть ты не можешь меня вот уже лет десять. Ну, как? Напился пива? – Усмехается, смачно хлопнув его ладонью по мокрой груди.
- Зря только пиво перевел. Но я знаю, как все исправить.
- Как же? – Ник хмурится.
- Братские обнимашки! – Максим бросается на Никиту, крепко прижав его к себе, и они снова падают.
Я уже вышла из беседки, абсолютно не беспокоясь о том, что могу быть замечена и улыбаюсь во весь рот. Эти двое, как малые дети, честное слово. Невооруженным взглядом видно, что отношения у них очень близкие и трепетные. Хоть они и часто не скупятся в смачных ругательствах, нельзя не заметить, как Никита переживает за Макса, и как тот смотрит на него с любовью и даже уважением. Как на старшего брата.
Они хохочут во весь голос, кубарем катаясь, а я замечаю, что над грилем начинается клубиться черный дым. Вот же черт! Ужин гибнет!
Я бегу к бедному брошенному мяску, крича на ходу :
- Недоделанные шашлычники! Без ужина нас захотели оставить? – Хватаю шипцы и судорожно начинаю кидать чуть подгоревшие сосиски в кастрюлю. – Вам ничего доверить нельзя!
- А ты всегда так много ворчишь?
И когда только Ник успел подойти так близко? Почему он вообще всегда нарушает мое личное пространство? Вторгается в него, будто так и надо! Надо будет поговорить об этом с ним! А пока я стараюсь дышать ровнее, спиной ощущая его присутствие.
- Нет. Только когда голодная.
- Сестричка, хватит нудить!- Макс хватает меня сзади на руки и начинает кружить.
- Я не сестричка тебе, баран! И поставь меня на место!- Шипцы выпадают из рук и летят на траву.
- Ты такая маленькая и весишь не больше мешка с картошкой! – Он продолжает меня кружить. Я чувствую, как моя футболка сзади начинает пропитываться пивом от его мокрого пятна.
- Я сейчас блевану! Буэ…- Блефую, но это срабатывает! Макс останавливается, и мало того, что опускает меня на ноги, так еще и отскакивает. – Спасибо. – Хохочу. Он понимает, что его обманули, и закатывает глаза.
- Ладно, я пойду, сменю футболку. Так невозможно ходить. – Макс двумя пальчиками берет майку, оттягивает ее и отпускает.
- Отлично, захвати и мне что-нибудь. А это…- Ник стягивает с себя майку одним движением и кидает точно Максу в лицо. – забери.
- Окей! Сестричка – твой выход! Делаем топлес вечеринку! – Макс радостно стягивает с себя свою мокрую майку и побрасывает ее в воздух.
- Ты мерзок.- Я качаю головой и отворачиваюсь от него, показывая всем видом, что разговор окончен.
Он что-то бурчит, потом поднимает брошенную вещицу и уходит.
Никита стоит у стола, стягивая с шампура окорочка в кастрюлю. Он напряжен, сосредоточен и, кажется, не здесь, а где-то очень далеко. Мысленно. Я в который раз отмечаю его красивое тело, но тут же осекаюсь. Нельзя думать о таком! Это неправильно! Эти мысли мне привила Лиза – вот пусть сама о них и думает! И пока я плаваю в мыслях о Никите, рассматривая его скулы, губы, нахмуренный лоб, у него что-то идет не так : он резко бросает нож и начинается громко ругаться.
- Ай! Вот же гадство! – Зажимает левой рукой правую ладонь.- Кажется, мясо у нас сегодня будет с кровью. – Он говорит через сцепленную челюсть, что означает, что ему больно.
Но я не могу думать об этом. Я не могу думать ни о чем, потому что у меня начинает бешено колотится сердце. В ушах шумит, лоб покрывается испариной. «Нет-нет! Не надо, пожалуйста!» : - упрашиваю свой организм успокоится. Отвожу глаза. Пробую считать до десяти. Сбиваюсь на пяти, начинаю заново. Мысли в голове лихорадочно скачут. Не могу поймать ни одну, чтоб ухватиться за нее.