Нам подниматься первыми - страница 13
— Эта серия вся построена на увиденном. Там нет ничего придуманного. Только то, что я зарисовал… Эта серия является как бы художественно-документальной. Здесь нет никаких домыслов. И писалась она в то сложное и тревожное время, когда угроза войны была реальной. Мне казалось, что напоминание эпизодов войны, которые я знал, зарисовывал, может послужить пропаганде мира.
Он говорил, видимо, сам захваченный тем, о чем размышлял. И голос Бориса Ивановича становился взволнованнее и громче:
— Любопытная вещь! Все выдающиеся художники современности — все коммунисты!.. Пикассо, Гуттузо, Сикейрос, Дейнека, Моор… Это очень, как мне кажется, факт знаменательный!.. — Он остановился, сделал паузу.
Он тоже был коммунистом и борцом.
Таким и останется для нас с тобой Борис Иванович Пророков, человек, не сломленный болезнью, воин, до последнего вздоха не оставивший боевого своего оружия.
Встреча восьмая с Валей Климентьевым
Эту станцию ты, конечно, много раз проезжал. Исчезнет за склоном горы синее море, прогрохочет поезд в тоннелях и остановится у перрона, еле сдержав свой бег.
Тоннельной называется станция, а поселок — Верхнебаканским. Лежит он у перекрестка дорог. Едут отсюда в Анапу и Керчь, Новороссийск и Геленджик.
Есть возле станции улица Железнодорожная. И дом стоит один, он до войны там был. Жил в нем Валька Климентьев.
Ничем особенно вроде и не знаменита его жизнь.
В Тоннельную Климентьевы переехали из Новороссийска. Купили в поселке дом. Валя ходил в школу, что совсем неподалеку, минут пять, не больше, а если бегом — то и меньше. Школа тоже стоит сейчас, только пристроили к ней новый корпус.
Отец Валентина был хорошим фотографом. К тому же отлично играл на пианино и других музыкальных инструментах. Валя тоже пробовал подбирать кое-что одним пальцем.
Неплохо получалось.
А вообще он мечтал стать летчиком, подражая, наверное, брату Владимиру, который окончил летное училище. И Валька тоже тянулся туда.
Но потом в восьмом классе защеголял в тельняшке. Мечта, наверное, переменилась. В таком возрасте она часто меняется, совсем не удивительно. Сам знаешь.
Перед войной тяжело заболел отец. В больнице пролежал недолго…
С кладбища возвращались вечером. Валентин шел рядом с матерью, слегка поддерживал ее.
— Вот и стал ты единственным мужчиной в доме, — тихо сказала Евдокия Ивановна.
А мужчине шел шестнадцатый.
Только не он один вдруг повзрослел. Война началась…
Грохотали на западе бои, с тревогой вслушивались все в сводки Совинформбюро. Запыленные бойцы проходили через поселок, спешили в Новороссийск. Где-то сражался Валькин брат Володя. Потом письма перестали приходить. Тревогой наполнился Валькин дом. Места не находила мать. Как мог, Валька успокаивал ее:
— Чего ты. Просто не доходит почта.
А сам с беспокойством ждал прихода почтальона.
Каждый день прилетал фашист, бомбил поселок. А по ночам небо на западе так и полыхало. Новороссийск горел…
В школе занятия шли своим чередом, только все больше учителей не появлялось на уроках. Уходили на фронт. Меньше учеников оставалось за партами. Эвакуировались.
Климентьевы никуда не уехали.
— Не дело это — кочевать, — сказала Евдокия Ивановна. — Лучше у дома своего. Как-то спокойнее.
Багровое небо полыхало над поселком. Последние наши эшелоны ушли. Оккупанты в грязно-зеленых мундирах вступили в Тоннельную. По-хозяйски расположились, будто навек. Чужие надписи на табличках улиц, лающая речь.
С болью смотрел Валька на введение «нового-порядка».
Что же делать? Что? Эта мысль не давала покоя.
— Уйду в партизаны! — решил вдруг. — Где-то на хуторах есть отряд.
Да, поговаривали в поселке, что неподалеку партизаны. А кое-кто из соседей и сам собирался махнуть в горы.
Так и ушел Валентин к партизанам.
Если б знали в Тоннельной, что он стал ординарцем самого командира!
Отряд был небольшой — человек тридцать-сорок, но наносил немало вреда фашистам: делал смелые вылазки в тыл врага, помогал проводить разведку, всячески мешал гитлеровцам.
И тогда они выслали карательный отряд, который начал тщательно прочесывать каждую лощину, каждую щель. Гулко разносило эхо трескотню автоматов.