Намерение - страница 35

— Ты очень умна, — признал он. — Все называют наш союз браком, а ты — игрой. Кем ты себя считаешь — равным игроком или наградой?

— Ставкой, — иронично поправила Морганит. — Иногда мне кажется, что наша встреча совсем не случайная. Там, на небесах, определенно кому — то мешала моя тихая жизнь.

— Ты не ставка, — глухо бросил Ральф, внезапно остановившись. Склонился, обдавая горячим дыханием, смешанным с корицей. Избегала всю неделю эту коричневую специю, прося нянечку и поваров убрать из меню блюда, включающие ее. Один запах разливал внизу живота теплые волны. Разнося электрические разряды от ярких представлений, вспышками сверкающих в сознании. — Ты — мой главный козырь, бабочка.

— Отпусти меня! — вырвала из крепкого захвата руку, стоило ему шлепнуть ее по ягодице. Сквозь тонкую материю хлопковой длинной юбки обожгло это прикосновение. Оставило незаметный след. Ожог. — Ральф, не трогай меня! Что ты позволяешь на виду у всех?

— Когда ты произносишь мое имя, я готов соглашаться с тобой во всем, — с двусмысленным намеком бросил мужчина. Подтолкнул слегка вперед, громко захлопывая дверь. Не успела возмутиться, поняв, что они оказались в спальне. Наедине. Пора уже привыкнуть делить комнату с ним. Как и постель. За семь дней они хоть и спали на одной кровати, однако не пытался и прикоснуться к ней. Знала о его мотивах. Не исполнял данное обещание, а дразня ее. Пытался завладеть полностью мыслями. Прочно оседал в них, пробуждая принуждающие изнемогать от плотской жажды фантазии. Неминуемо желать порочного.

— Теперь мы одни, — протянул Ральф, проводя подушечкой пальца по кисти ее руки. Дернулась, не давая ему дальше продолжать пытку. Внутренний голос подсказывал — да, он имеет на нее полное право. Целовать. Сводить с ума. Дотрагиваться тогда, когда захочется. Сама согласилась. Однако никто не разрешал так бессовестно и нагло вторгаться в ее сны. Развращать даже в воображении. Мужчина, чье лицо не могла видеть в ночных сновидениях, но погружалась в безумие. Представляла обжигающие поцелуи.

— Почему ты не в офисе? — поинтересовалась она, привыкнув за семь дней к тому, что ее новоиспеченный муженек появлялся в спальне только вечером. После ужина, который проходил в чересчур наигранном семейном счастье. Последнее вряд ли ждет их. Удивлял и отец, переставший задавать вопросы. Обрезающие любые темы, связанные с ее браком. Избегал разговора о зяте при ней, расспрашивая обо всем, кроме него. Раньше они не общались настолько часто, как последнюю неделю. Будто постоянно собирался рассказать ей о чем — то, но не решался. Няня уверяла, что отец, хоть и не выражает словесно, все же доволен работой Ральфа. Тот же не заводил с ней никаких разговор. Раздевался, неторопливо скидывая вещи. Обладал непонятной силой заводить ее шорохами одежды. Шумом льющейся воды. Ароматом лосьона после бритья. Одеколона. Корицы. Дразнил.

— Неужели ты уже устала от меня? — с сарказмом бросил Ральф. Услышала, как мужчина отходит. Садится в кресло. Ощущала направленный на нее пристальный взгляд. В упор.

— Ты не тратишь, обычно, попусту время. Работа для тебя намного важнее, чем остальная мелочь, — специально выделила Морганит, направляясь к расположенному в противоположном углу к кровати комоду. Лишь бы подальше от него. От головокружительной близости, заполнившей, кажется, комнату. Только собой. Необходимо занять чем — то непослушные дрожащие пальцы. Зная наизусть каждый предмет, окружающий ее, подняла крышку шкатулки. Принялась перебирать украшения. Без цели нащупывая то жемчуг, то холодные камушки, то различные кольца. Отвлечься.

— Ревнуешь меня? — застыла, пораженная откровенно скользившей в его тоне нотке удовлетворения. Успела пожалеть о сказанном, сталкиваясь с неприкрытым восторгом. Выжидал. Его непредсказуемая реакция на любую ее фразу ставила в тупик. Он знал.

— Ты сошел с ума? Кто ревнует к работе? — неудачная попытка язвительно рассмеяться.

— Да, я сошел с ума…от тебя, — понизил тембр до шепота Ральф. За спиной послышались приближающиеся шаги. Сровнялся. Нервно сжала первое попавшееся жемчужное ожерелье в ладони. В кулак, будто так бы получилось подавить возникший порыв откинуть голову назад. Прижаться к нему, находя вновь спасительное тепло. Разгоняя тьму не только перед глазами. Грозившуюся ворваться и в сердце. Затопить целиком.