Нансен. Человек и миф - страница 14

стр.

И ещё Нансен подолгу разговаривал с капитаном Крефтингом, которого считали одним из самых отчаянных полярников.

«Для меня время не тянется медленно, — писал Нансен в своём дневнике. — В этой новой для меня жизни есть на что посмотреть, есть чему поучиться… Мы с капитаном приятно ужинаем вдвоём, я жадно внимаю его рассказам о зверобойном промысле, о жизни на Севере. Потом приходят штурман и стюард, я слушаю их разговоры о событиях прошлых лет, о мореплавателях, и в особенности о перспективах тюленьего промысла».

Говорилось в эти дни очень много о том, как бы не пропустить детную, или щенную, залёжку — ледяное поле, где самки гренландского тюленя приносят детёнышей в возрасте 5–7 дней (бельков). Именно красивые белые шубки бельков были и остаются основной целью зверобоев по сей день во многих странах (в России охота на бельков запрещена с 16 февраля 2009 года). Можно назвать эту охоту абсолютно варварской, потому что бельки до первой линьки малоподвижны, ещё не умеют плавать и поэтому на них легко охотиться[15].

Однако для зверобоев обнаружить детную залёжку — значило поймать своё счастье. Но найди-ка её в океане попробуй! Можно пройти возле самой залёжки, не заметив её, и вернуться в порт с пустыми трюмами. Крупного зверя били из ружей с 8–50 метров, молодняк убивали баграми. С убитых зверей на льду снимали шкуры вместе с подкожным жиром — так называемые хоровины.

Капитан рассказывал студенту о льдах, которые, повинуясь какой-то невиданной силе и подводным течениям, перемещаются вдоль острова Ян-Майен, — и никто не знает, где и в каком месте они встретят корабль.

18 марта «Викинг» вошёл в зону льдов.

«К вечеру сообщили о появлении первых льдов, — писал Нансен. — Я мигом выскочил на палубу, но сначала в темноте не мог ничего различить. Ах, вот!.. Из мрака выступает что-то белое. Оно растёт, растёт, становится всё белее, сверкает белизною на тёмном фоне ночи. Это первое ледяное поле, оно приплыло из необъятных ледяных просторов, которые, как мне известно, раскинулись там, на Севере, в царстве полярной ночи, озаряемые светом звёзд и северного сияния…

А вот и ещё льдины. Они появлялись из темноты белыми пятнами, проплывали мимо нас с хрустящим шумом, покачиваясь на волнах и, белея, уплывали вдаль… Но откуда же этот своеобразный хруст и шелест на Севере? И этот жуткий свет?.. Да, настоящий свет! Только теперь я разглядел его ясно. На юге небо было затянуто ровной тёмной облачной завесой, но на севере эта завеса была озарена снизу белым светом, лившимся с севера на запад. Ярче всего он был на горизонте, доходя, однако, до самого зенита.

Это было отражение белых ледяных полей на проходивших над ними облаках. Шумели волны, плеща о кромку льда, и льдины, ударяемые зыбью одна о другую. Больше ничего не видно, но мы подходим к льдам всё ближе и ближе. Свет усиливается — вокруг нас появляется больше дрейфующих льдин… Много читал я о мире льдов, много картин создавала моя фантазия, рисуя мне встречи со льдами, но и самые невероятные формы льдов, айсбергов вышиною с башню, встречающиеся в фантастических описаниях полярных путешествий, вряд ли могли бы произвести на меня большее впечатление, нежели эта ночь с жутким освещением северного горизонта, этот как будто нереальный хрустящий шум и крупные белые льдины на чёрном фоне ночи. А затем за облачной завесой, постепенно растаявшей, вспыхнуло северное сияние».

Но льды оказались коварны — и вскоре студент на себе ощутил их силу.

Когда разыгрался шторм и казалось, что белые исполины сомкнут сейчас свои объятия и утащат «Викинг» на дно, капитан принял необыкновенное решение. «Войти во льды!» — приказал он команде. Матросы спустили паруса, но судно с бешеной скоростью продолжало нестись вперёд. Корабль, вспоминал уже в старости Нансен, швыряло из стороны в сторону, а глыбы льда со страшным треском наползали друг на друга.

Примолкшая команда ждала новых приказов — и вдруг прямо перед носом корабля из воды появилась огромная ледяная стена и зависла над палубой, в любой момент готовая раздавить его. Капитан мгновенно вывернул руль и увел судно от удара — но не до конца: треск и звон сотрясли воздух, это айсберг повредил борт «Викинга».