Наперегонки со временем - страница 8

В день прибытия парохода я выехал в Хайфу с двумя нашими инженерами.

— Ваш груз на борту, — сказали нам работники таможни. — Еще немножко и его выгрузят.

Мы остановились у парохода и стали ждать, что будет. Кран что-то все щупал в трюме и начал поднимать огромные деревянные коробки: треугольные, квадратные, продолговатые и даже круглые. На пирсе выросла внушительная гора. Инженеры подошли ближе и принялись изучать эти сооружения. На их лицах появилось неподдельное изумление.

— Это вот похоже на стену, — сказал один из инженеров.

— А вот здесь что-то из металла, — сказал второй.

— Минутку! Давайте откроем чуточку упаковку и посмотрим.

Он оторвал несколько планок, заглянул внутрь и остолбенел.

— Там печь и дымовая труба…, — сообщил он сдавленным голосом.

Оба инженера подошли еще к одному ящику и заглянули в него.

— Посмотри, посмотри, колесо! Да какое большое!

— Колесо?! — вскричал я. — При чем здесь колесо?

Тем временем вокруг нас собралась кучка любопытных грузчиков и просто так, евреев.

— Что это? Откуда это? Зачем это?

Мы решили уйти, пока не поздно. Быстро погрузили наши кабузы на железнодорожные платформы и отвезли на склад в Црифин. Там, среди аллей эвкалиптов, мы уж всласть налюбуемся на наши сокровища и будем гадать о их назначении!

Назавтра привезли с собой из Рамле бригаду рабочих, чтобы распаковать груз. Не прошло и часа, и перед нами предстали «кабузы» во всей их «красоте»: добротные, толстостенные клетки, а на них надпись по-английски: «Северо-центральная железнодорожная компания».

Из других ящиков мы выгрузили огромные и тяжелые железнодорожные колеса, стулья, столы, которые привинчивались болтами к полу и к стенам, большую печь, которую устанавливают посреди вагона, и дымовую трубу, которая выходит через потолок. Затем окна и двери вагона.

Крепко досталось в тот день нашим инженерам (которые, увы, не были специалистами по сборке железнодорожных вагонов, а знали только строительное дело), пока им удалось собрать один такой вагон для образца. Получился большой жилой вагон на колесах, а в нем место для пяти-шести человек.

Мы пригласили инженера израильской железной дороги, чтобы он высказал свое мнение об этом «динозавре». Он приехал, глянул, изумился, хорошенько осмотрел, затем рассказал нам, что «кабуз» — это жилой вагон, который был в употреблении, главным образом, в США, но давно уже «не соответствует стандарту». Его предназначение — служить жильем для железнодорожников и работников охраны, разъезжавших по огромным просторам Соединенных Штатов. Здесь они спали, ели, пили чай или кофе и грелись. Так как вагоны вышли теперь из употребления и списаны, то железнодорожные компании стараются сбыть их по дешевке. Тут на них и напал Гилади.

Мы доложили обо всем Эшколу. Ему захотелось увидеть «кабуз» собственными глазами, и он поехал с нами в Црифин.

В тот же день мы отправили Гилади срочную телеграмму: «Намерения у тебя были хорошие, но мы не нашли применения для кабузов. Продай оставшиеся 90 штук по любой цене, даже даром».

И вот таким образом «кабузы» остались лежать в Црифине, заброшенные и всеми забытые. А все-таки настал и их час.

Спустя несколько лет, когда мы начали осваивать богатства Негева и создавать там предприятия, Эшкол вдруг вспомнил о «кабузах», валявшихся без всякой пользы. Когда к нему явился начальник строящегося калиевого комбината и, как всегда, потребовал средств, Эшкол сказал ему:

— Вы у меня получите, друг мой, столько-то тысяч фунтов, а сверх того — еще и кабуз. Пожалуйста, не задавайте вопросов и не ломайте голову. Возьмите вот бумажку, подойдите к кладовщику, заберите у него один кабуз и поставьте его где-нибудь в Содоме. Это чудная штука, и она принесет вам немалую пользу!

Таким образом, Эшкол раздал кабузы в качестве бесплатного приложения предприятиям по добыче фосфатов в Ороне, медным рудникам в Тимне. Что они сделали с «кабузами», я не знаю и не очень-то допытываюсь…

Однако проблема жилья для новых иммигрантов настоятельно требовала решения. В один прекрасный день Эшкол собрал, не знаю уже которое по счету, совещание. Явились работники, занятые вопросами иммиграции. Прибыли инженеры и строители.