Наперсточники - страница 11

Настя кинулась отцу на шею и стала его обнимать. Сан Саныч легонько отстранил ее.

– А я, наконец, тоже осуществлю свою мечту, поднимусь на семитысячник. Мне прислали приглашение мои друзья.

Обед у Настиных родителей закончился. Мы с Данилой слупили все пирожки. Надо было скорее прощаться, пока не передумали.

Какие же счастливые и довольные мы вышли от Настиных родителей! Вот это предки у нее, за полчаса, между делом, если считать делом тарелку борща, решили вопрос летнего отдыха. А меня мать готовит всю зиму к поездке к деду с бабушкой. Прикидывает и так и эдак: во что одеть, обуть, чтобы не было стыдно перед соседями. Нет чтобы хоть раз отправить в какой-нибудь пионерский лагерь на берегу моря. Если честно сознаться, моря в жизни я так никогда и не видел, только мои друзья, Настя и Данила, не знают об этом. Я уверен, что Данила тоже не видел, так что если у нас выгорит с поездкой, мы будем самыми счастливыми людьми на свете. Давняя, упоительная моя мечта – искупаться в море, кажется, была близка к осуществлению. Я спросил Данилу:

– А ты документы забрал?

Он похлопал себя по карману.

– Вот только рекламный проспект и заявки взял, а письмо специально оставил, пусть у них постоянно перед глазами будет как раздражитель.

Данила вытащил рекламную брошюрку и снова стал перечитывать выделенный жирным шрифтом текст:

– «Проживающие «длинным списком» в отеле «Принцесса Черноморья» участвуют в розыгрыше автомобиля «Мерседес № 600» в соответствии с номерами гостиничных номеров».

– Мне кажется, с этим шестисотым «мерседесом» не все чисто: то, что он является приманкой, видно невооруженным глазом, а вот дальше как, неужели устроители лотереи действительно его отдадут выигравшему?

– Поживем – увидим, – бездумно ответил я, – какой там у конторы адрес?

– Москва, Кропоткинская набережная.

– Знаю, где это. Найдем завтра.

Чувства, нахлынувшие на нас, были далеки от покоя, они требовали сиюминутного выхода. Выход нашелся: возбужденные, мы исколесили полгорода, пока не вышли на центральную площадь, превращенную в обычный рынок. Торговали там всем, начиная от шнурков и кончая хрустальной посудой и резиновыми лодками. Цивилизация наступала на медвежий угол, вынося на поверхность бурного потока рыночных отношений его издержки и пороки. На площади играли в наперсток, играли, как обычно, полулегально. При появлении милиции игра прекращалась, наперсточник растворялся в толпе, чтобы через пять минут снова разложить на земле свою картонку. Как мы могли пропустить такое зрелище? Еще в Древнем Риме жители требовали хлеба и зрелищ. Хлеб у нас был, мы почти выиграли «мерседес» и готовы были хоть завтра ехать за ним в Сочи, нам осталось только выплеснуть куда-то клокотавшие в нас эмоции. Нашли, называется, отдушину или, как потом выразился Данила, лоханку для души.

Катал шарики наш старый знакомый Фитиль. Бездельник, он в свои двадцать лет пробавлялся случайными заработками и был постоянно на подхвате у местного бандита Гориллы. Если его патрон уже встал на ноги и приобрел себе вполне легальный бизнес, выстроив ресторан, Фитиль до сих пор не определился в жизни и метался из одной крайности в другую. То незаконно ставил на реке сети, стараясь поймать случайно заплывших осетров, то превращался в кладоискателя, а теперь открыл игральную контору на центральной площади, благо ее не надо было регистрировать в налоговой инспекции, а учредительный взнос состоял из обычной картонки, трех стаканчиков и шарика. Первоначальный капитал на открытие собственного дела Фитиль нашел. Место для игры, как мне показалось, он выбрал не самое удачное – между торговыми рядами. Толпа обтекала его с двух сторон и постоянно толкала загораживающих проход игроков. Мы с Данилой протиснулись поближе, стараясь разглядеть весь ход игры.

– Ставка сто рублей, – объявил Фитиль и, закатив под один из стаканчиков-колпачков черный шарик, быстро поменял все три колпачка местами. Сразу было видно, что квалификацию наперсточника он освоил плохо. Шарик был под средним стаканчиком.