Наполеон I. Его жизнь и государственная деятельность - страница 20

Такая беззаветная сила сломила и без того подорванное общество. Герои оппозиции замолкли, как вожди без армии. Их окружали хотя и потомки Просвещения, но люди, утратившие волю от переутомления, вызванного бурями революции. Для такого поколения, мечтавшего только о личном покое, дельный, могучий абсолютизм был благодеянием. Трудовая масса рада была порядку, при котором могла сколотить домишко, тем более что она сбывала в войска лишние рты; а главное, она была уверена, что “капральчик” защитит ее от знатных хищников. Новая буржуазия чуяла наступление своего царства при хозяине, который так ценил богатство и тотчас отменил прогрессивный налог. Войны были золотым дном для новых подрядчиков и биржевиков, а роскошь Тюильри поддерживала богатых промышленников. Наконец поднимались и привилегированные, которые и послужили главной закваской сервилизма, или раболепия.

Не прошло и двух лет, как общество стало неузнаваемо. Поэт Шенье воскликнул тогда: “Наши армии десять лет сражались, чтобы мы стали гражданами, а мы вдруг превратились в подданных!” Когда явилось пожизненное консульство, законодательный корпус украсился бюстом повелителя. В “день Наполеона” (15 августа) Париж заблистал магическими N.B. (Napoleon Bonaparte). Всякая оппозиция прекратилась. Гробовое молчание сопровождало “очищение” Трибуната: и когда сюда был внесен вопрос об императорстве, один Карно излил свою республиканскую душу; остальные трибуны сравнивали Бонапарта с Карлом Великим и даже с Геркулесом.

На такой почве быстро возрождался “свет” старого порядка до мелочей – до одежды и “мусье”, вместо “гражданина”. Чопорная набожность овладевала всеми. В литературе образовался кружок моралистов, поощряемый Жозефиной: он начал нападать на “материалистов и вольнодумцев”. Отсюда вышел “Гений христианства” Шатобриана (1802 год) – это Евангелие реакции. Рядом процветало рифмоплетство в формах лжеклассицизма, который овладевал и искусством. Этот разрыв с демократией и республикой был запечатлен рядом таких мер правительства, как учреждение ордена Почетного Легиона. “Этими презренными погремушками можно управлять людьми!” – воскликнул Бонапарт и не ошибся. Возврат к старине выражался наглядно в быте Тюильри. Получая уже шесть млн, франков на свою особу, Бонапарт завел настоящий двор. Здесь воскресли парики, расшитые кафтаны, “камергеры” и эмигранты, аудиенции, чопорный этикет и блеск балов. А среди этого внешнего веселья и изящества небожителей кипели драмы корсиканского клана. Хитрая сестра Наполеона, Каролина, превосходившая волей своего мужа, Мюрата, была инициатором козней. С ней соперничал интриган Люсьен, которого наконец выгнали из Франции.

И вся эта многообразная жизнь текла среди почти постоянных войн. Они нужны были и для утверждения присвоенной власти, и как требование истории: они были прямым продолжением предшествовавших событий. Войну вызывали уже дерзкие ответы Англии и Австрии на мирные предложения Бонапарта. Эти державы надеялись на ослабление Франции после побед Суворова. У Бонапарта действительно было меньше сил, но его армия была отлично подготовлена. И он озадачил австрийцев внезапным переходом через Альпы, достойным Ганнибала и Суворова. В июне 1800 года Бонапарт натолкнулся у Маренго на все силы врага и был сломлен их численностью. Его спас бескорыстный Дезе, который сам пришел со своей дивизией на выручку товарищам, заслышав пальбу. Маренго осталось за Бонапартом, который приписал себе его славу. Но он гениально воспользовался победой, выказав себя великим стратегом. Маренго дало Наполеону неоспоримое владычество над Францией. В то же время благородный Моро столь же гениально расправился с австрийцами в Германии: его подвиг у Гогенлиндена – одна из самых блестящих побед начинавшегося века. Сам Бонапарт воскликнул, что соперник превзошел его. Моро принудил Франца II к Люневилъскому миру (февраль 1801 года): весь Рейн делался границей Франции; Тоскана стала королевством Этрурией, которое Бонапарт отдал, для потехи, одному полоумному испанскому Бурбону, получив за это Парму, Эльбу и Луизиану.