Напросились: Она идет убивать - страница 8

Собравшись с духом, для еще одной попытки нестерпимых страданий, Мария стала, с помощью зажигалки, нагревать лезвие ножа. Когда кончик сделался красным, можно было уже смело предположить, что сталь достигла необходимой температуры. Подняв с земли палку – она выпала при обмороке – Вихрева вновь зажала ее между зубами, и в тот же самый момент приложила раскаленный металл к прооперированному месту на бедре. Ее тело словно прострелило приступом жуткой боли: глаза округлились до неестественных размеров, из груди готов был вырваться крик невыносимых страданий, но, как и раньше, девушка не издала ни звука, а только сильнее вцепилась зубами в деревянный прут.

Через три секунды, этого самоистязания, пострадавшая вновь потеряла сознание. На этот раз она находилась в беспамятстве чуть более часа. Очнувшись, она, вдруг, осознала, что совершенно не чувствует холода, и очень удивилась этому неестественному обстоятельству, в принципе, очень выгодному в создавшейся ситуации. Поглядев на рану, она с удовольствием обнаружила, что та больше не кровоточит, да и боль практически утихла. Однако, для гарантии, забрызгав бедро туалетной водой, Мария сняла с себя черную блузку, разорвала ее на ленты и сделала перевязку. Только после этого она посчитала, что про свое ранение можно на какое-то время забыть.

Близился рассвет. Поспать бы теперь все равно не получилось, хотя если быть объективным, героиня находилась в состоянии сильнейшего нервного напряжения и чувствовала себя довольно бодрой. Чтобы ее тело не остыло, она принялась, подпрыгивая, перебегать с места на место, заодно разминая травмированную ногу. Лишь только стало светать, Вихрева услышала, как, со стороны деревни, доносятся шумы, похожие на заводящиеся двигатели. Безошибочно рассудив, что это собирается ее погоня, предполагаемая жертва, чуть углубилась в сторону от места, где ночевала, и пустилась бежать прямо в сторону поселения.

Там же, в то же самое время, «охотники» собирались за своей добычей. Для удобства передвижения по лесу, они заводили снег-болото-ходы, или попросту квадр-циклы, и выстраивались в две линии друг за другом. Этому жестокому занятию решили предаться тридцать два бандита из тридцати трех, в том числе и госпожа Шульц. Решительно отказался участвовать в этой варварской экспедиции, лишь родной брат атамана – Егор.

– Я плохо себя чувствую, – объяснил он свой отказ, так чтобы все его слышали, Виктору же по секрету сообщил, – Ты же знаешь, как я не люблю мотаться по лесам. Лучше я останусь здесь присмотреть за домами, все равно-ведь это кто-то должен делать. И потом, одно дело бой, тут я весь ваш, но подобные игры мне не интересны.

– Как знаешь, – только и ответил атаман.

Виктор Павлович очень любил Егора. Для него, это была единственная живая душа на всем белом свете. Поэтому, если с другими он был груб и, подчас, жесток, то с этим юношей, едва достигшим двадцатилетнего возраста, он старался держаться, как можно, мягче, а иногда в его разговоре с братом проскальзывали, даже, нежные нотки.

Младший Борисов внешне очень походил на старшего, единственное, выглядел моложе, и натура его еще не была полностью очернена: злостью, ненавистью и жестокостью. Лицо его сохранило еще детское выражение. Волосы, в отличии от брата, были каштановыми и вились в локоны, словно у девушки. В остальном, внешних различий между двумя, этими родными, людьми не наблюдалось.

Было решено, что Егор останется в поселении, чтобы обеспечить его охрану. Так сказал главарь, и никто возражать ему не стал. Когда строй был полностью готов, главный бандит, заняв главенствующее положение, поднял вверх руку, и несколько секунд, подержав ее в таком положении, делая мах вперед, резко опустил вниз, призывая следовать за собой.

Его квадр-цикл начал движение, а вслед за ним устремилась вся эта, «до зубов», вооруженная процессия. Для того, чтобы догнать одну девушку, имеющую низкий социальный статус, было собрано целое «войско». Двигались они, насколько позволяла лесная непроходимая глушь. В среднем, скорость этого кортежа не превышала двадцати километров в час.