Наречия - страница 7

— Но там еще сидят люди, — сказала она, — фильм не закончился.

— Мы никому не помешаем, — возразил я, — мы не помешаем зрителям. — Я произнес дурацкое слово «зрители», чтобы чувак понял, что никто нас не посмеет остановить даже на секунду. — Человек потерял ключи, — добавил я, — а это куда важнее, чем какой-то там фильм. К тому же мы тихо.

— Спасибо, — говорит чувак и кивает мне.

— Ну как? — спрашиваю я у Лайлы и жду, пока она проконсультируется. Проконсультируется у того же самого воображения, которое купило ей эту помаду, которое превратило ее лицо в приманку для любого, у кого остался хотя бы один функционирующий глаз в крошечной головенке.

— Какие принципы сэра Гавейна вы воплощаете в собственной жизни? — диктует мисс Уайли тему сочинения, которое мы должны сдать ей в понедельник, и я вижу, как Лайла консультируется со своим воображением. Я надеюсь, надеюсь, что она считает, будто я есть тот самый парень, который пытается вести себя подобно галантному рыцарю.

— Ну как? — спрашиваю я. — Ты не против?

— Как хочешь, — отвечает она. — Только не поднимайте лишнего шума.

К этому моменту троица уже загнала в угол главного подозреваемого, но поскольку фильм начался относительно недавно, вам понятно, что парень явно не тот, кто им нужен, даже если самый главный злодей уже что-то там нахимичил с файлами, подтасовал электронную информацию, пользуясь для этого спутником, который он обменял на рубины — в фильме есть даже такой кадр, снятый, правда, явно впопыхах, на скорую руку.

— Ваша учеба закончена, — говорит знаменитый чувак той из бабенок, что посмазливее, после того как она ударом ноги выбивает дверь, и мы тоже открываем двери в задней части зала и видим узкую полоску желтого света, которая клинышком лежит на полу подобно треугольному куску пирога. В нашу сторону оборачиваются несколько голов, после чего тотчас поворачиваются назад к ошибочно подозреваемому, которого прикола ради в фильме сделали этаким слегка «голубоватым».

— Где вы были? — спрашиваю я. — То есть где вы сидели?

— Ей хотелось подальше от экрана, — отвечает чувак, и его куртка пожимает плечами в узкой полоске света, что пролегла от дверей. — Она еще сказала, что не любит сидеть рядом со звуковыми колонками.

Он ведет меня за собой.

— Но здесь по стенам около пятнадцати колонок, — говорю я. — Такой фильм не может быть тихим.

— Сам знаю, — мрачно отзывается чувак.

— Да заткнитесь же вы! — говорит какой-то тип, купивший себе место возле прохода, чтобы весь мир видел, какие у него крутые ботинки. Мол, эй, вы только взгляните!.. Тип одарил нас недобрым взглядом, и на мгновение мне стало страшно, что «Убойное кино» сейчас переместится с экрана в зал. Понимаете, о чем я? Тип в ботинках не желает, чтобы звуки настоящей жизни мешали ему слушать знаменитого чувака: «Еще бы! Ведь это фальшивый электронный след!» — однако мой спутник имеет при себе секретное рыцарское оружие.

— Прошу прощения, сэр! — Я страшно горд за него. Рыцарь до мозга костей. «Прошу прощения» и даже «сэр». Даже не вынув из ножен меча, мой сэр Гавейн пристыдил этого типа вместе с его крутыми ботинками.

— Я тут слышал о ваших делишках, — говорит главарь, весь из себя такой недовольный, но я знаю, что мой рыцарь просто не может быть замешан ни в каких аферах.

Он остановился посреди прохода.

— Здесь, если не ошибаюсь. — Ряд почти пуст. Чувак слегка поводит моим фонариком, и мы видим обжимающуюся парочку и несколько сонных одиноких мужчин. — Или на соседнем ряду, впереди или сзади, не могу сказать.

— Не волнуйтесь, найдем, — говорю я. — Сейчас посмотрим.

— Надеюсь, — отвечает чувак. — Но меня снаружи ждет девушка, и вряд ли ей понравится, если мы задержимся долго.

— Снаружи? — переспросил я. Снаружи наверняка холодно. Что, впрочем, типично для этой части мира.

— Она курит. Много курит. Зато во всем остальном — предел мечтаний, так что если я не найду чертовы ключи на кольце, она возьмет и исчезнет. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

Я отлично понимал, о чем он, и всей душой ему сочувствовал — подумать только, снять девушку и быть не в состоянии привести ее к себе домой. Мой приятель Гарт как-то раз профукал такую возможность, после того как девушка, с которой он познакомился в лагере, пригласила его к себе на выходные в Сан-Франциско. Понимаете, у него такие родители, которые на все отвечают отказом, так что Гарт поднакопил деньжат и сел в автобус, слушая музыкальный сборник, который я специально для него записал, а я тем временем торчал у телефона, чтобы в случае чего ответить, что он в душе, если его предки вдруг позвонят. Мой приятель Гарт тем временем в сортире на автовокзале облил себя лосьоном после бритья, чтобы перебить запах пота. Представьте себе это в виде кино. Прокрутите в голове как киноленту. Смонтируйте события той субботы, начиная с позднего завтрака вместе с ее родителями, потом прогулку по прекрасному мосту с поцелуем взасос прямо посередине этого самого моста, да еще с песней про любовь на заднем плане, как обычно бывает в таких фильмах, такая, знаете ли, душещипательная песня про любовь, исполненная знаменитым певцом, и вот теперь это музыкальная тема для уик-энда, который Гарт проведет вместе с Кейт, причем слова песни написаны ну прямо-таки специально для них, что-то типа: «Все, что я делаю, я делаю для тебя», вернее, «Все, что Гарт делает, он делает для Кейт».