Нарисуй меня счастливой. Натурщица - страница 19

стр.

Семь лет назад, женившись на Ирине, Вадим сделал это совершенно сознательно. Он устал от постоянных ссор с матерью, которая, стоило ему навестить родителей, каждый раз заводила речь о «дочери торгашки», от укоризненного взгляда отца, от сочувствующих взглядов коллег и их жен на приемах и вечеринках, где он частенько появлялся без Лоры, а когда она все-таки сопровождала его — от бесконечных шепотков: «Вадим, где твои глаза? Она же тебе совсем не пара!» Его и самого стали раздражать Лорина покорность и желание угодить ему во всем. Мысленно он начал сравнивать ее с другими женщинами, более смелыми и эффектными.

Когда в его жизни возникла Ирина, которая сразу была одобрена его матерью (да Вадим и сам увлекся не на шутку), с кем отец мог разговаривать часами на любые темы — от медицины до философии, Вадим просто сдался. Разрываться между домом родителей и своим собственным у него больше не было сил. Единственное, что заставляло его поначалу терзаться и не спать по ночам, — это мысли об Алине. Вадим очень любил дочь, но прекрасно понимал, что Ирина никогда не допустит ее появления в их доме. После того как Ирина долго и настойчиво внушала ему, что их встречи станут для девочки травмой, Вадим устал бороться и дал себя уговорить. Он почти и сам поверил, что так будет лучше для всех. Тем более если у них с Ириной родится собственный ребенок...

Вместо ребенка появилась Нелька. И вроде бы все было хорошо: любимая работа, симпозиумы, поездки, очаровательная жена, которая всегда была на высоте, что вызывало зависть многих злопыхателей, но почему-то все чаще, оставаясь один, Вадим вспоминал радостную улыбку Лоры, веселый смех Алинки, тепло их маленькой двухкомнатной квартиры...

Вадим запрещал себе об этом думать: что произошло, того не изменить, да он и не был уверен, что хотел бы что-то поменять, но все же иногда...

Звонок Лоры и просьба с ней встретиться совсем выбили его из колеи. Вадим увидел в глазах немного постаревшей и когда-то родной ему женщины такую тоску, что снова остро почувствовал себя подлецом. Поэтому и сам повел себя не лучшим образом. После разговора с Лорой в ординаторской он нашарил в столе забытую кем-то из коллег пачку сигарет, подошел к окну и закурил, хотя бросил курить много лет назад и выкуривал одну сигарету только после очень сложных операций. Он курил и смотрел, как удаляется от больницы маленькая фигурка бывшей жены, и по опущенным, чуть вздрагивающим плечам понял, что она плачет. Прошлое накатило на него мощной волной, он с силой воткнул сигарету в пепельницу — какая же он все-таки сволочь!

Целый день он мысленно репетировал свой разговор с Алиной, решая, куда ее пригласить, чтобы не заходить в квартиру, которая когда-то была его домом, не видеть снова Лориных тоскливых глаз...

Когда вечером Лора сказала ему, что Алина ушла куда-то гулять и ее еще нет, Вадим почувствовал облегчение оттого, что этот, такой тяжелый для него, разговор откладывается на неопределенное время. Он долго не мог уснуть, хотя с утра ему предстоял осмотр очень тяжелых больных. И тут позвонила Лора. Этот звонок в час ночи буквально выбил его из колеи: Алина не пришла домой. По голосу бывшей жены Вадим понял, что она близка к истерике, и ему вдруг мучительно захотелось оказаться рядом, прижать ее к себе, защитить от жизненных невзгод, как он это делал всегда, снова почувствовать себя мужчиной... Тревога за дочь пришла не сразу, он успокаивал себя тем, что в таком возрасте у девушки может быть много друзей, у которых она могла остаться ночевать, не успев на последний автобус. «А телефон? Позвонить-то матери она могла?» — ядовито спросил его внутренний голос. Вадим поднялся с кровати, на которой уже два часа безрезультатно пытался уснуть, пошел на кухню и сделал себе двойной кофе.

Через полчаса, не дождавшись звонка, Вадим набрал номер сам.

— Это снова я, — сказал он и понял, что голос его дрожит. — Алина вернулась?

Лора ответила не сразу:

— Она спит. Прости за причиненные хлопоты.

Он по голосу понял, что что-то не так:

— С ней все в порядке?

Лора помедлила: