Наркотик времени - страница 20

— Я и сам толком не знаю почему, — сказал Мол. — Никакой особенной причины нет, разве что смерть моей жены. Называйте это ответственностью, которую я вынужден нести… и которую я не могу сбро-сить подобающим образом. Люди не смогут понять причин, которые мною руководят, — он добавил, помедлив: — А еще я смертельно устал.

— Это — можно сделать, — сказал Эрик правдиво.

— А вы могли бы это сделать? — Его глаза проницательно блеснули и оценивающе уставились на Эрика.

— Да, мог бы. — У него всегда был свой венный взгляд на самоубийство. Несмотря на устоявшиеся этические нормы, принятые в медицине, и считал, и это было основано на реальном опыте его собственной жизни, что если человек хочет умереть, он имеет на это право. Он не пытался подводить под это свое убеждение какие-либо глубокие философские основания, он даже никогда особенно не задумывался над этим. Это было для него почти очевидным. Вряд ли возможно найти доказательство того, что жизнь сама по себе является благом. Возможно для кого-то это и так; очевидно, это не так для других. Для Джино Молинэри жизнь была кошмаром! Это больной человек, мучимый комплексом вина, на которого взвалена непосильная и почти безнадежная задача: ему не доверяет собственный народ — население Земли, и он не смог добиться ни доверия, ни восхищения народа Лилистар. И, кроме того, пожалуй, важнее были его личные причины, события его собственной жизни, начиная с внезапной, неожиданной смерти его жены и кончая болями в его желудке. А, кроме этого, наверняка есть и еще кое-, что, о чем знает только сам Мол. Что-то, имеющее решающее значение.

— Сделаете вы это? — спросил Молинари. После длинной, длинной паузы Эрик сказал:

— Да, сделаю. Это будет между нами. Вы попросите, и я сделаю, и на этом все кончится. Это не будет касаться никого, кроме нас.

— Да, — кивнул Мол, и на его лице появилось выражение глубокого облегчения; он немного расслабился и успокоился;— Я понимаю, почему Вирджил рекомендовал вас.

— Я собирался сделать то же самое с самим собой, — сказал Эрик. — Не так давно.

Голова Мола дернулась; он взглянул на Эрика таким проницательным взглядом, что, казалось, он проник сквозь внешнюю оболочку в самую глубинную, потаенную часть его души.

— Правда? — спросил Мол.

— Да, — он кивнул. “Так что я могу понять и сочувствовать, даже не зная настоящих причин”, — подумал он про себя.

— Но я, — сказал Мол, — хочу знать причину. — Это было настолько близко к телепатическому угадыванию мыслей, что Эрик был ошеломлен; он ощутил, что не способен отвести взгляд от этих пронизывающих глаз” и тут он понял, что Мол обладает чём-то более быстрым и сильным, чем просто парапсихологические способности.

Мол протянул руку — машинально Эрик принял ее. Он сразу ощутил пожатие, Мол не убрал руку, сжимая ее все сильнее, пока Эрик не ощутил” как боль поднимается все выше. Мол пытался распознать его получше, пытаясь, как делала это недавно Филис Акерман, узнать о нем все, что только возможно узнать. Но Мола не устраивали легкие поверхностные суждения, он настаивал на истине. Эрик должен раскрыть все, у него не было выбора.

В его случае все обстояло до смешною просто. Причина, назови он ее — а он никогда не был настолько глуп, чтобы назвать ее даже своему психотерапевту, — показалась бы абсурдной, а он сам выглядел бы круглым идиотом. И даже хуже того — душевнобольным.

Все дело было в случае, который произошел между ним и…

— Вашей женой, — сказал Мол, неотрывно глядя на него. Его пожатие не ослабевало.

— Да, — кивнул Эрик. — Мои видеокассеты с записями великого комика середины двадцатого столетия Джонатана Винтерса.

Поводом для его первого приглашения Кэти Лингром была его великолепная коллекция. Кэти выразила желание посмотреть ее, зайти к нему домой — по его приглашению, глянуть на самые лучшие.

— И она обнаружила что-то психологически характерное в твоем увлечении записями, что-то значительное, — сказал Мол.

— Да, — кивнул Эрик.

Потом Кэти сидела, свернувшись калачиком, в гостиной, длинноногая и аккуратная, как кошечка с обнаженной, покрытой (по последней моде) светло-зеленым лаком грудью, внимательно следила происходящим на экране и — да и кто бы удержался — смеялась.