Наркотик жизни - страница 3

стр.



  Его рука будто сама собой опустилась в карман куртки, которая почему-то была на нём надета... и пальцы нащупали внутри что-то длинное, пластмассовое и острое. Шприц!



  Не веря глазам, Игорь извлёк из кармана неначатую дозу "новинки". Наркотик озорно поблёскивал жидким красным телом в свете горящих лампочек и экранов, а также в отблесках и искрах начавшей распадаться реальности.



  Учёные стояли на коленях и истово молились.



  А Игорь закатал рукав куртки и вколол себе всю дозу наркотика. Как тогда, в первый раз. И принялся терпеливо, даже с некоторой скукой ждать, когда "новинка" подействует. В процессе он с удовольствием наблюдал, как от реальности откалываются светящиеся, люминесцентные куски и, под аккомпанемент творящегося вокруг звукового ада, гаснут, обращаясь в ничто.



  Перехода на сей раз не случилось - просто кто-то вырубил свет. Вместе со светом исчезло и всё остальное: молящиеся учёные, металлическое помещение, рушащаяся реальность... цвета, звуки... Короче говоря, ВСЁ.



  - Эй! - крикнул Игорь в окружающую пустоту, но не услышал ни себя, ни ответа.



  Пустота, между тем, была всеобъемлющей. Удивительно ненаполненной и такой же скучной.



  Что делать, чем себя занять, Игорь не имел ни малейшего представления. Скрестив руки на груди, он отдался на волю ожидания.



  Когда в очередной раз прошло неведомое количество времени, к Игорю обратился новый голос - теперь уже до кошмарного звучный, раздающийся отовсюду и явно не человеческий:



  - Зачем, Игорь?



  Тот пожал плечами. И спросил первое, что пришло в голову:



  - Ты - Бог?



  - Можешь считать и называть меня так. Теперь это уже не имеет значения.



  - А точно?



  - Ты не веришь собственному Богу?



  Игорь опять пожал плечами - и вдруг ощутил явный дискомфорт при этом движении. Он обратил взор на руки и с крайне неприятным чувством узнал, что они исчезают. Увидеть подобное в пустоте, когда не убеждён до конца в существовании самого себя, весьма маловероятно - ну, по крайней мере, очень затруднительно, - однако что-то подсказало Игорю правильный ответ.



  - Это был я, - уведомил "Бог".



  - Ну спасибо, - отреагировал мужчина, постепенно перестававший быть мужчиной, да и человеком, если на то пошло. - И что дальше?



  - Ничего, - ответил "Бог".



  - Как ничего?



  - С это всё началось и к этому всё приходит, потому что...



  - А покороче?



  - А покороче: не надо гоняться за кем ни попадя, и дёргать всё подряд тоже не стоит! - немного выйдя из себя, если вы меня понимаете, прокричал "Бог". - Ясно?



  - Ясно, - сказал довольно умиротворённо почти растворившийся Игорь. - Чего ж тут неясного?



  И исчез.



  Исчезло и всё остальное.



  Прежде чем появиться.



  Раздался крик. Потом - голоса: взволнованные... радостные...



  Руки потянулись и взяли ребёнка, и прижали к груди. Младенец истово верещал. Люди в белых халатах, окружившие двух людей - женщину и дитя, - довольно улыбались.



  "Что это? Где я? Почему?" - задавался извечными вопросами ребёнок.



  И тут его взгляд упал на шприц, который держал в руках один из докторов. Рядом с медицинским работником, на металлическом подносе, лежало ещё несколько таких шприцев. Каждый - полный какой-то неизвестной красной жидкости.



  - Спасибо вам! Спасибо! Спасибо!.. - говорила и говорила мать, целуя новорожденного в лобик.



  - Я знал, Марк, что впрыскивание активированной крови поможет, - сказал врач, стоявший слева.



  - Это было очень опасно! - откликнулся его коллега, такой же седой и одетый в белый халат. - Заряженная кровь потенциально способна усиливать реакции организма, пробуждать его к жизни, но её влияние на человека, тем более новорожденного, до конца не изучено.



  - Однако всё обошлось, - вступил в разговор третий. - А вообще, коллеги, это можно обсудить и позже.



  Но мать ребёнка всё равно их не слушала; её внимание было полностью сосредоточено на любимом розовом комочке.



  - Игорь, - произнесла она. - Я назову его Игорь.



  - Прекрасное имя, - отозвался один из врачей.



  Младенец увлечённо сосал грудь. Он силился понять происходящее - и не мог. Голова словно опустела; мысли не просто замедлились - исчезли. Окружающий мир превратился в патоку, в кисель.