Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в. - страница 20

.

В некоторых хрониках подчеркивается, что среди участников движения было много юношей 14–16 лет — пастухов, бросивших скот в полях и присоединившихся к восставшим.

Видимо, появление среди восставших большого числа молодых крестьян, пастухов было связано с общим ухудшением положения трудящихся, прежде всего в деревне. 14–16 лет — возраст, с которого начиналась трудовая жизнь. Однако в сложившихся в то время условиях они не могли найти себе применение, а роль подпасков не всех устраивала. Иными словами, одной из причин социального взрыва, происшедшего в южно-нидерландских провинциях, было скопление большого числа молодых людей, ищущих средства для существования, юношей, которых не могли прокормить в их семьях.

Таким образом, в общей форме следует отметить, что именно беднейшие крестьяне и городские бедняки (плебеи и прочие) составляли основную массу восставших с самого его возникновения. Следует заметить также, что термин «пастушки», «пастухи» по отношению к восставшим хронисты употребляют не только с точки зрения рода их занятий, но и в ином смысле. Бернар Ги писал, что участники движения «стали называть себя пастушками», а в одной из итальянских хроник подчеркивается, что они «заставляли называть себя пастушками».

В связи с этим можно предположить, что подобно тому, как это было во время восстания 1251 г., здесь речь идет об употреблении термина в смысле «пастыри», «пастухи божьи» (см. 127). Хронисты устанавливали связь между такими важными в истории Франции XIII–XIV вв. событиями, как восстания 1251 и 1320 гг. В народе в течение долгого времени сохранились воспоминания о событиях 1251 г. Один из хронистов писал в 1318 г. о «движении за море пастухов». Видимо, участники народного брожения, имевшего место в этом году, также называли себя «пастухами».

Инквизитор Бернар Ги, не скрывая своей ненависти к восставшим, пишет, что в 1320 г. во Франции появилась «некая новая зараза, подобная той, которая упоминалась в хрониках семьдесят лет назад». В другой хронике устанавливается связь между этими событиями в назидание потомкам, для того чтобы, «познав происходившие в прошлом опасные злодеяния, можно было в будущем избежать такие же и подавить их с самого начала… скорее в итоге предусмотрительности, чем применения силы». Осведомленный продолжатель хроники Гильома де Нанжи (как и другие хронисты) писал: «Во главе их стояли как бы вожди, созидатели сего обмана, один из них священник, изгнанный в силу своей злокозненности из церкви, другой — монах-отступник из ордена святого Бенедикта» (31, р. 625–626).

Иными словами, во главе восставших стояли бывшие члены духовенства, его низшего слоя, изганные из церкви из-за своих еретических взглядов. Представители низшего духовенства нередко во время классовых и социальных потрясений порывали с церковью и выступали вместе с народом.

В число участников похода вливалось все больше людей из народа, прежде всего бедняки (inopes). Сила их возрастала во время движения от селения к селению. Восставшие двигались в «огромном количестве» (31, р. 625–626), при приближении к Парижу их число достигало примерно десяти тысяч. Тем, кто стремился присоединиться к восставшим, приходилось избегать преследований местных властей, прежде всего судебных органов.

Молва о восстании широко распространилась по всей Франции и даже, как утверждает Бернар Ги, за ее пределами. Участники движения шли по двое (bini processionaliter), а в целом их «войско» выглядело как некое подобие клина (in unum cuneum). Впоследствии, когда движение расширилось, его участники были разбиты на сотни и тысячи. Впереди несли знамена и стяги, на которых было изображено распятие.

Хотя восставшие были плохо одеты и обуты, не имели запасов продовольствия, они не грабили простых людей, а те их охотно снабжали не только съестными припасами, но даже деньгами; у «пастушков» имелись палки с подвешенными к ним кошелями для денег, которые им подавали, но сами они ничего не просили». Факты оказания материальной помощи восставшим являлись свидетельством симпатий к ним не только людей, принадлежавших к наиболее обездоленным слоям деревни и города, но и тех, кто принадлежал к более обеспеченным социальным группам населения, к средним слоям, например к ремесленникам.