Нас ленинская партия вела... Воспоминания - страница 65

Орудия первой запасной артиллерийской бригады обстреливали Александровское военное училище, штаб белых на Пречистенке, поддерживали огнём красногвардейские отряды, наступавшие на гостиницу «Метрополь» и здание городской думы. А в решающий час сражения меткие залпы артиллеристов заставили самого полковника Рябцева с его свитой ретироваться из Кремлёвского штаба...

Героями вернулись на Ходынку артиллеристы.

После победы Великой Октябрьской социалистической революции Ходынское поле назвали Октябрьским. На его обширной территории был построен Центральный аэропорт имени Фрунзе, спортивные сооружения.

А когда Советское правительство переехало в Москву, Ленин не раз выступал на этом поле с речами.

Московский горком партии незадолго до Октября перебросил меня из Бутырско-Всехсвятского района в соседний, Сущёвско-Марьинский... Довелось буквально на ходу знакомиться с его активом, создавать районный партийно-боевой центр, ВРК и штаб Красной гвардии.

Когда московский Боевой центр потребовал выделить пятьсот рабочих и направить их в распоряжение центра, Прохоров, представитель Военно-артиллерийского завода, по моей просьбе позвонил в завком:

— Немедленно снимите с работы всех членов партии и красногвардейцев и направьте в распоряжение Сущёвско-Марьинского ревкома!

— Направят? — спросила я.

— Надеюсь, — ответил Прохоров.

— А давайте съездим, посмотрим. У дома как раз стоит чей-то грузовик...

Мы поехали, захватив с собой ещё нескольких активистов. На дворе завода уже строились в колонны большевики, было их человек триста. Прохоров попросил Цыганова:

— Дайте тревожный звонок, пусть все кончают работу.

Как только прозвучал звонок тревоги, все две тысячи рабочих ночной смены высыпали во двор. Чувствую, волнуется Прохоров, сама стараюсь быть спокойнее, да не получается, нервная дрожь пробегает по телу. Огромная толпа, море голов, рабочие костюмы, замасленные руки, серьёзные лица.

Прохоров поднялся на возвышение. Все насторожились, стало тихо, будто во дворе никого нет. А на самом деле две тысячи сердец стучали согласно, две тысячи пар глаз настороженно глядели на него.

Прохоров начал:

— Товарищи! Вы слышите выстрелы? Это — наше восстание. Если вы не хотите по-прежнему быть под ярмом капиталистов, то должны принять участие в борьбе. Или погибнем, или победим!

— Победим! Все на баррикады! Ведите нас! — раздались крики.

Мы объявляем запись в Красную гвардию. Быстро происходит формирование отрядов. Десяток за десятком отправляются рабочие к ревкому. Женщины определяются в санитарки, разведчицы, поварихи... Рабочие идут в бой прямо от станка. Мы позаботились о том, чтобы их накормили. Продукты нашлись в заводском потребительском обществе, пришлось их реквизировать с обещанием оплатить в будущем.

Но где взять оружие? Ведь у белых пулемёты, винтовки... Напротив завода находилась конвойная команда. По требованию Моссовета мы получили там семнадцать берданок с патронами, шестнадцать роздали десяткам — каждой по берданке и всё-таки одну винтовку оставили для охраны завода.

— Остальные выдадут в штабе, — напутствовали мы, надеясь, что в центре уже раздобыли оружие.

С завода мы поехали в здание кинотеатра «Олимпия», куда перебрался штаб. На лестнице, в фойе, в зрительном зале собралось столько народу, что трудно было пробиться на отделённую занавесом сцену, где разместился ревком.

Наша работа стала входить в организованное русло. Распределили обязанности. Дел было множество: добыть продовольствие, оружие, ограждать район от неожиданных налётов, бороться с бандитами, особенно свирепствовавшими в Петровском парке, а главное — формировать и направлять в распоряжение центра новые отряды Красной гвардии.

Позаботились мы и о безопасности самого штаба. Разыскали мешки, насыпали в них землю, ночью забаррикадировали входы в «Олимпию», выставили караулы.

На предприятиях были созданы боевые руководящие тройки, которые поддерживали постоянную связь со штабом ВРК.

До нас дошла весть о трагедии на Красной площади...

Поздним туманным вечером 27 октября семнадцатого года отряд солдат-двинцев направился из Замоскворечья на Тверскую улицу для охраны Моссовета.