Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента - страница 5

— Бронксе. (К слову сказать, Бронкс — единственный район Нью-Йорка, расположенный на его материковой части, а не на островах.)

Узнав об этом, Яков и сам перебрался в Америку. После многодневного плавания по Тихому океану он высадился на западном побережье США — в шумном, быстро развивающемся городе Сан-Франциско, иначе — просто Фриско, как называли его матросы, да и местные жители.

Автору не удалось установить, в каком точно году произошло это событие. Скорее всего — в 1911-м. Но это только предположение. Достоверно известно лишь то, что натурализовался Яков Рейзен, то есть получил гражданство США, в 1915 году.

…В порту Сан-Франциско Яков невольно обратил внимание на группу грузчиков, своим внешним видом резко отличавшихся от всех других: высокорослых, мощных мужиков с окладистыми бородами, одетых в косоворотки. За версту было видно их российское происхождение. Держались они особняком, ели в короткий обеденный перерыв только принесенную с собой пищу. То были русские молокане, выходцы из Сибири.

Царские власти и православное духовенство преследовали их за религиозные убеждения, вступившие в непримиримое противоречие с каноническим православием. Под этим двойным давлением молокане вынуждены были оставить Родину. После долгих скитаний они пересекли океан и в 1902 году обосновались в Сан-Франциско.

Здесь они построили настоящую сибирскую деревню, получившую в городе название Русская Горка. Тут они жили потом многие десятилетия, строго соблюдая свои молоканские традиции и обычаи.

С местными жителями они общались крайне редко, лишь по минимальной житейской необходимости. Политикой и вообще мирскими новостями молокане не интересовались, но позднее, после Февральской и Октябрьской революций, внимательно следили за событиями на Родине, охотно приглашали на свои чаепития редких приезжих из Советского Союза…

В благодатной Калифорнии, едва оправившейся от страшного землетрясения 1906 года, Рейзен испытал все прелести жизни бездомного иммигранта. Первое время ему пришлось от зари до зари работать на сборе и упаковке апельсинов. То было традиционное сезонное занятие тысяч безработных, съезжавшихся сюда на несколько недель со всех концов страны, когда хозяева плантаций испытывали острую нехватку рабочих рук.

Не сразу, но все же Рейзену удалось найти работу по его старой типографской специальности.

К этому времени во многих городах США уже имелись русские клубы. Рейзен вступил в такой клуб, а затем стал одним из инициаторов создания на их основе Организации помощи политическим заключенным в России. (В Нью-Йорке в Русском народном доме — № 133 по 15-й Ист-стрит располагалась Федерация союзов русских рабочих, основанная в 1907 году.)

В 1915 году Яков Рейзен вступил в Американскую социалистическую партию и примкнул к ее левому крылу, ставшему через несколько лет ядром Коммунистической партии Америки. (К слову, при организации Компартии на ее учредительный съезд, как и все последующие, Рейзен избирался делегатом от штата Калифорния.)

Как функционер — организатор левого крыла Социалистической партии, а затем Коммунистической партии Рейзен работал не только в Сан-Франциско, но и в Чикаго, и в Нью-Йорке, и в Детройте. Его не раз арестовывали и даже избивали в полицейских участках. Однажды в Калифорнии он провел в тюремной камере четыре месяца.

В конце концов по решению руководства Компартии Яков Рейзен окончательно обосновался в Нью-Йорке, огромном мегаполисе, который самый загадочный американский писатель О. Генри называл «Багдадом-над-Подземкой» и «Великим городом мишурного блеска»…

Меж тем уже полыхала Великая — как ее называли, да и по сей день порой называют на Западе Первую мировую — война. Для Америки эта война оказалась источником невероятного по быстроте и масштабам обогащения. Соединенные Штаты стали военным арсеналом для государств Антанты. Страна превратилась в самого крупного экспортера в мире. Ее торговый баланс за три года сражений в Европе вырос с 6,91 миллиона до 3 миллиардов долларов. Задолженность европейских стран Америке достигла колоссальной цифры — почти 10 миллиардов долларов. При этом следует помнить, что речь идет не о нынешних, но о тогдашних золотых долларах!