Наш дом - страница 10

– Навещать? – опешил Брам.

Видимо, рассчитывал, что изгнание – временная мера, вроде отсидки на скамье штрафников.

– Если хочешь, я возьму детей и уеду к маме с папой, но согласись, для них будет лучше остаться здесь.

– Да… Да, конечно…

Сообразив, что сопротивление бесполезно и сейчас разумнее подыграть, Брам поспешил наверх за вещами. На какое-то время воцарилась тишина: должно быть, заглянул к мальчикам. При мысли об этом заныло в груди.

– Фия?

Брам снова возник в дверном проеме с сумкой в руках. Я не обернулась.

– Извини, мне не интересно.

– Ну пожалуйста, выслушай меня!

Я вздохнула и встретилась с ним взглядом. Ну что он может сказать? Гипнотическое заклинание, стирающее мою память?

– Может, я плохой муж, но не отец. Я сделаю все, чтобы детям было хорошо, чтобы я мог их видеть…

Я кивнула. Надо признаться, его слова не оставили меня равнодушной.

И он ушел с видом человека, который наконец заметил, что земля уходит из-под ног.

Да, вы не ослышались: Брам изменил мне дважды.

Нет, мы вовсе не были несчастны в браке – поверьте, это не так. Клянусь, многие годы все шло хорошо. В самом начале мы буквально не разлучались; без этого вот, знаете, «присмотреться, обдумать все как следует»… Конечно, нас тянуло друг к другу не только физически: каждый из нас искренне восхищался иной формой жизни. Я была уверенной в себе тихоней, а Брам, наоборот, – шумный для всего мира, а внутри какой-то… потерянный, я бы даже сказала – пустой. Наверное, мне хотелось наполнить его смыслом. Когда мы поженились, я не сомневалась, что совершила невозможное: создала семью с убежденным холостяком (понятное дело, встреча со мной изменила его убеждения).

Ну да, потом я ослабила внимание: сперва пришлось вкладываться в дом, затем дети пошли – но ведь все так живут! Посмотреть на соседей – всякое бывает, постепенно привыкаешь относиться к этому философски.

В общем, несколько лет назад на корпоративном мероприятии Брам переспал с коллегой. Ночевка в отеле, бесплатный бар, настроение в духе «один раз живем» – стандартный набор. Я видела эсэмэски от нее, так что даже Брам не мог отрицать, хотя обычно он умеет выкручиваться на ходу.

Я тогда сидела дома с мальчиками. Им было четыре и пять – можете себе представить (пусть даже без рабочей нагрузки и прочих факторов)! Конечно, это было мерзкое предательство – и все же мерзкое в привычном, «классическом» понимании. Как ни крути, есть некоторое утешение в том, что и другие через это прошли и чувствовали ту же боль.

– Только никому не рассказывай! – учила меня Элисон, когда я призналась ей и Мерль, что решила простить Брама (не совсем верное слово, но пусть будет, простоты ради). – Это изменит отношение людей к тебе, а не к нему.

Не самый плохой совет: когда я поделилась своей бедой с Полли, то сразу поняла, что совершила ошибку. Брам ей с самого начала не нравился, и теперь у нее появилось доказательство в пользу своей интуиции, причем непростительное (то, что я все-таки простила). И в точности как предсказывала Элисон, Полли тут же обвинила меня:

– А чего ты хотела? Нельзя жить с таким… ну, ты понимаешь, и ожидать, что на него никто не будет обращать внимания.

– С каким – таким?

– Сексуальным, Фия. И неугомонным. У него же шило в одном месте!

– И что – так его воспринимают со стороны?

– Ну конечно! Явный типаж «плохого мальчишки»! Как бы он ни старался, полностью никогда не исправится.

– Шаблонная чушь! – парировала я.

Как, впрочем, и последовавший разговор с Брамом.

– Я не знаю, смогу ли когда-нибудь тебе доверять…

– Дай мне шанс! Это больше не повторится, клянусь!

Поверить, дать шанс… В тысячу раз приятнее, чем единственная альтернатива (а у нас двое маленьких детей!). Больше он действительно не изменял – до того самого вечера прошлым летом.

Изменяла ли я ему? Очень смешно! Конечно, нет! Еще раз повторяю – двое маленьких детей! Даже если б я захотела – чего никогда не было, – откуда время-то взять? И нет, Полли не замужем.