Наш дорогой Роман Авдеевич - страница 15

С того дня все определилось, выстроилось. На примере Романа Авдеевича можно показать, как человек, который все силы ума и воли сосредоточит на поставленной цели, может пройти ох как далеко. Желание — оно и есть способность.

А если желание страстное, все себе подчиняющее, то это вообще как талант. Роман Авдеевич ведь не желал стать поэтом, музыкантом. Он желал стать вождем, в виде члена ПэБэ. Значит, у него к этому ПэБэ был талант. Может, были у него еще к чему-то способности, только он в себе их не разыскивал и путь свой по лестнице успеха представлял наиболее почетным. С годами, чтобы удержаться на этой скользкой лестнице, приходилось все больше гнуться, пластаться так, что не осталось в нем ничего своего, все было принесено в жертву, все было запрятано и там сгнило.

Ряд историков доказывает, что Роману Авдеевичу способствовали случайности, историки прослеживают, как одна случайность за другой выталкивали его на поверхность. Получается, что личных заслуг у Романа Авдеевича не имелось, вместо него мог быть и другой. Однако почему-то этого не произошло, хотя в соседних краях появлялись такие выжиги, такие начальники, про которых и вспоминать неприятно, лишь руками разведешь, каких прохиндеев земля рожает. Уж они бы никакой случайности не упустили. Нет, наш Роман Авдеевич обязан своему возвышению не легкомысленной игре случаев, не слепой безответственной фортуне, только самому себе он обязан, своей целеустремленности.

Жизнь даже крупного начальника, которому все подчиняются, все его боятся, полна неприятностей. Дорога его идет «через тернии к звездам». Древнее это выражение чрезвычайно нравилось Роману Авдеевичу. Смысл его был многозначен, например, «к звездам» можно было понимать по-разному, не обязательно астрономически. Тернии тоже. Тернием, например, оказался знаменитый в городе человек, академик Сургучев. Сколько раз ему предлагали переехать в Москву, должность давали, он отказывался. Одно это выглядело в глазах Романа Авдеевича странным. Числились за академиком и другие проступки. Например, на одном научном семинаре его коллега, выступая, сравнил многообразные таланты Романа Авдеевича с универсальностью Петра Великого, на что академик в своем слове согласился, сделав лишь одну ого ворку, что «Петр Первый получил свои таланты от природы, а Роман Авдеевич от льстецов». Согласитесь, замечание бестактное.

Куда серьезней дело обернулось с очередной работой академика. Выяснилось позднее, что она была как раз неочередная. Это была внеплановая работа. Никто не заставлял ее делать. Она и в план, и в показатели не засчитывалась. Директор Института утверждал, что ни в каком плане ее не утвердили бы. Она шла по разделу инициативных работ. Что-то в этом роде. В науке это почему-то разрешается. Директор ссылался на то, что в прошлом многие работы так делались, периодическая система тоже Менделеевым не планировалась. Сам Сургучев заявил, что он якобы случайно набрел на открытие методики.

Редакция вполне благопристойного академического органа, ознакомясь со статьей Сургучева, пришла в волнение. Принесли ее Главному редактору. Тот прочитал, схватился за голову, позвонил Сургучеву, уговаривал взять статью обратно. Сургучев наотрез отказался. Редактор вызвал сотрудников, преду предил, чтобы все сохраняли редакционную тайну, и отбыл наверх посоветоваться. «Наверх» это великое благо каждого руководителя. Правда, последнее время там стали отпихиваться, «решайте сами», «тут мы не указчики», но, перелистав статью Сургучева, отпихиваться не стали. Передали ее еще выше, этажи перезванивались, засовещались, сделали запрос Роману Авдеевичу, тот ничего не знал, зато насчет Сургучева высказал неудовольствие. Он резонно полагал, что от ученого, который печатается за границей, вряд ли можно ожидать чего хорошего.

«Ладно болтать, — довольно грубо оборвала Москва, — не владеешь вопросом, сперва ознакомься, до чего вы там дошли», — и предупредили, чтоб уладил, «снял вопрос», и «по-хорошему». Рукопись переслали. Засекреченную. По наивысшему грифу: «совершенно секретно, особой важности». Так что самому Роману Авдеевичу выдали под расписку. Без права показать своим консультантам-референтам.