Наш друг Нещечко - страница 7

   Когда он явился в магазин, все заметили свежие роскошные синяки на его лице и руках. Пётр купил по обыкновению бутылку беленькой в долг. И тут произошло нечто, равное по смыслу концу света.

   Святов Пётр, пьяница с пятнадцатилетним стажем, вдруг вылил водку на пол!

   Его друзья, правда, утверждали другое, мол, бутылку у него из рук выдернули, открыли в воздухе и перевернули! Но кто ж пьяницам поверит-то...

   Пётр разрыдался. Тем временем кто-то невидимый шлёпнул тысячу рублей перед продавщицей Нинкой и потребовал голосом президента:

   -- На всю сумму колбасы, сыра, конфет и пачку чая.

   Нинка деньги взяла, упаковала требуемое и уставилась на Петра.

   Пакет у неё вырвали и бросили в руки Петру.

   Касса презрительно выплюнула пять рублей сдачи и разразилась наставлением:

   -- С этой минуты все покупки только для семьи. Иначе шкуру спущу.

   Пётр взял пакет и на полусогнутых вышел из магазина. Отправился домой, уставя залитое слезами лицо в небеса и шепча свои сакральные "чур меня" и "ежи еси". И ведь дошёл благополучно, не взглянув ни разу на дорогу! Хоть в этом пошёл на пользу его опыт добираться до цели, не видя ничего перед собой.

   А ребята Святовы, переделав дома все дела, накосили травы для коровы и устроили в лесу совещание.

   -- Нещечко почему-то мамку не тронул, велел ей отдыхать неделю, -- раздумчиво сказал Витёк. -- А я уж с ног падаю. Ещё и в сарае прибираться.

   -- Мне так в хлеву чистить, -- недовольно сообщил Андрюха.

   Коля отмолчался. Но братья знали, что ему предстоит ремонтировать стульчак в туалете.

   -- Не выдержу, однако, -- Андрюха упал спиной в колкий покос и стал разглядывать облака.

   -- Ты ж сам хотел жить по-другому, -- заметил Витёк.

   -- Так я думал, что папка пить не будет. И все дела... -- лениво произнёс старшой.

   -- Вот как? А у самих руки и головы на что? Валяться в травке, пока поросята в навозе плавают? -- донеслось с ближайшей ели, и на ребят сыпануло иголками.

   Одна из ветвей отломилась и красноречиво помахивая колючими лапами, направилась к святой троице.

   -- Ну ты чо, а? -- завопил Колян и рванул к дому.

   В двенадцатом часу ночи под навесом над стайкой, где сохло самое первое сено, приторно-душистое и усыпляющее, засветился синий огонёк.

   Троица братьев поняла: это сигнал. Они друг за друг за другом поднялись по лесенке.

   На невиданной скатерти был накрыт ужин: ржаной хлеб, исходящий паром в ночной прохладе, и вода, такая прозрачная, что её даже не сразу можно было заметить в стаканах.

   -- Прошу откушать, -- пропищала мышь, которая вынырнула из темноты и по-хозяйски уселась на скатерть.

   Святая троица не посмела отказаться, хоть и наелась на ужин пирогов, которые приготовила их мама, не пожелавшая отдыхать. И странное дело, как-то сразу прояснилось в голове, а в теле прибыли силы.

   -- Ну? Почувствовали, что Нещечко не только по хозяйству гонять может? -- довольно сказала мышь.

   -- Да кто ты на самом деле? -- спросил Андрюха. -- Не очень-то ты похож на полтергейст.

   -- Какая разница? -- встрял Витёк. -- Нещечко -- мой друг. Он всегда поможет в беде. И мы ему должны помочь.

   К ребятам на сиявшую во тьме скатерть прыгнул их кот, которого каждый звал по-своему: Васькой, Пушком, Пуськой и просто лентяем, лоботрясом, даже тварью.

   -- Ну наконец-то кто-то во мне признал своего парня! -- воскликнул кот. -- А то всё оно да оно!

   Мышка тем временем порскнула в сено, кот бросился за ней.

   -- Продолжим, -- веско произнёс кувшин. -- Я не полтергейст. Хотя само слово мне очень нравится. Спасибо Вите. Такие, как я, -- повсюду. Мы при человеке. А как нас назовут и в каком облике увидят, без разницы. Баба Клава и Катюшка звали Нещечко. Но я согласен на Полтергейста и на Друга.

   Андрюху вдруг осенило:

   -- Может, ты -- домовой?

   -- Может, -- согласился Друг Нещечко.

   -- А может, добрый дух? -- даже подскочил от своего открытия Витёк.

   -- И снова скажу: вполне возможно, -- довольно ответил кувшин.

   -- Ты волшебник! -- продолжил свою мысль Витёк.