Наш лисенок - страница 37

— А ястреб не уснет, как та первая ворона, которой Мосса оторвала голову? — спросил Атс маму.

— Ястреб не уснет, — ответила мама, — он бережет свою шкуру.

— Разве он никогда не спит? — удивился Атс.

— Он спит, только когда спит Мосса, — объяснила мама.

Так это продолжалось дня два. Потом ястреб умер. Он лежал, распластавшись на земле, голова с кривым клювом была прижата к груди, лапы с загнутыми когтями вытянуты. Мосса словно в почетном карауле задумчиво сидела возле него. Иногда она тянулась своим длинным носом к ястребиным когтям и клюву, будто желая проверить, схватят ли они ее. Но нет, они уже не были опасны Моссе, и она могла по-прежнему спокойно сидеть рядом с ястребом.

Пийтсу тоже подошла понюхать дохлую птицу. Но Моссе это не понравилось, и она чуть не вцепилась в собаку. Пийтсу никак не могла понять почему. В ответ она оскалила зубы и, отойдя в сторонку, легла отдохнуть. Пийтсу считала, что дохлый ястреб не стоит того, чтобы из-за него драться.

— Ястреб все равно умер, — сказал Атс маме, — не помогло ему то, что он не спал.

— Но голова у него, как видишь, целехонька.

Это заставило Атса задуматься. Что же лучше для мертвого ястреба — остаться с головой или без головы? Когда отец пришел домой, Атс понял, что оставаться мертвым с головой все-таки лучше, чем без нее, потому что, отобрав дохлого ястреба у лисы, отец стал снимать с него шкуру.

— Что ты будешь делать с ней? — спросил Атс с любопытством.

— Набью чем-нибудь, чего же еще, — ответил отец.

— Зачем же ты ее будешь набивать? — спросил мальчик с еще большим любопытством.

— Чтобы ястреб был как живой, — объяснил отец.

— И глаза у него тоже будут?

— И глаза будут, — подтвердил отец.

— А если бы Мосса оторвала ястребу голову, ты мог бы набить шкуру? — спросил Атс.

— Тогда не смог бы, — ответил отец. — Какой же это ястреб, без головы. Голова и кривой клюв у него главное украшение.

— А когти? — спросил Атс.

— Когти тоже, конечно, — ответил отец.

Атс подумал немного и сказал:

— Повезло ястребу, что лиса не оторвала ему голову, теперь из него сделают чучело!

— Да, Мосса оказала мертвому ястребу большую услугу, оставив ему голову, — согласился отец и, смахнув со лба крупные капли пота, добавил: — Ну и тяжелая это работа — снимать кожу с ястреба. Если бы не твоя помощь, я вряд ли справился бы с ней.

Сняв наконец с ястреба шкуру, отец сразу стал набивать ее. Для этого ему понадобилась солома. Дело это оказалось таким интересным, что Атс никак не мог от него оторваться. Смотреть, как из кожи, которую только что снял отец, возникает совсем как живой ястреб, только что не летает, — ничего увлекательнее этого Атс вообще никогда не видел. Его так захватило это занятие, что он тут же решил: когда вырастет, тоже будет снимать с ястребов шкуры и набивать их соломой. Но он не осмелился прямо сказать об этом отцу, а только спросил осторожно:

— А я мог бы снять с ястреба шкуру?

— Почему же нет; научишься — сумеешь, — ответил отец.

Слова его не очень понравились Атсу. Ответы отца Атсу вообще не нравились. Он всегда поучал сына, только поучал. Атсу больше нравилось беседовать с мамой, ее ответы были гораздо интереснее. Вот и на этот раз Атс тоже пошел к маме и задал ей тот же вопрос, что и отцу.

— Сначала вырасти большой, тогда и сумеешь сдирать с ястребов шкуры и набивать их соломой, — сказала мама, а это был уже совсем другой разговор: просто надо вырасти, ничего больше; вот только на это понадобится время, так что придется немного подождать.

— Я хотел бы поскорее стать большим, — сказал Атс.

— Для этого ты должен хорошо кушать и много спать, тогда и вырастешь, — объяснила мама.

— Разве это помогает? — допытывался Атс.

— А как же иначе! — сказала мама, — Что же еще помогает, если не сон и еда.

Атс вернулся к отцу и спросил:

— Когда я вырасту, я сумею набить ястребиную шкуру?

— Ну, возраст тут не всегда помогает, — ответил отец. — Разве мало людей старше меня, которые не умеют снять шкуру с птицы и набить ее соломой. Ты должен вырасти и выучиться, вот тогда сумеешь. Так уж устроена жизнь. Обязательно учись, если хочешь уметь делать что-то.