Наше море - страница 23

В первый же час похода у тральщика «Арсений Расскин» буксир оборвался, болиндер развернуло лагом к волне и начало заливать. Он мог в любую минуту опрокинуться и затонуть. Все остановились, с тральщика стали заводить новый буксир. Сторожевые катера 081 под командованием [54] Флейшера и 041, где находился командир звена И. Г. Черняк, охраняли концевой тральщик.

Флейшер с беспокойством поглядывал на часы. Оставалось уже немного времени до момента высадки десанта.

Но испытания преследовали катер. От ударов волн начались перебои в работе моторов. Все катера и тральщики ушли, а катер 081 отстал.

Флейшер снова посмотрел на часы: было уже 2 часа 15 минут. Он вызвал на мостик своего помощника лейтенанта Белошицкого и приказал проложить курс прямо к месту высадки десанта у Южной Озерейки. Кратчайший курс проходил, возможно, через минные поля. И катер все–таки лег на этот курс. Флейшер знал, что идет на риск, так как по минным полям, если даже они и выставлены против больших кораблей, все равно ходить рискованно, но выбора не было.

Катер 081 шел полным ходом, и вскоре Флейшер увидел корабли: это были «Щит», «Защитник», «Арсений Расскин» и охранявшие их катера. Они прибыли в точку развертывания с опозданием почти на 1 час 20 минут.

Это повлекло за собой целый ряд нежелательных осложнений. Артиллерийская подготовка, назначенная на час ночи, была перенесена на 2 часа 30 минут, но бомбардировочная авиация, которая должна была нанести удар по Южной Озерейке, поджечь ее, чтобы создать световой ориентир для артиллерии кораблей, а транспортные самолеты — выбросить парашютный десант в районе Глебовка, Васильевка, действовала по первоначальному плану. Поэтому к моменту открытия огня отряд огневого содействия вел стрельбу по берегу без корректировки с воздуха. И это, как мы увидим дальше, не принесло нужных результатов. Настильный огонь корабельная артиллерия вела по площадям, а это не давало уверенности в том, что огневые точки противника подавлены.

Ночь была безлунная, небо темное. Командир дивизиона тральщиков капитан 3 ранга Ратнер держал свой брейд–вымпел на тральщике «Щит». Когда корабли застопорили машины, ожидая окончания артиллерийской подготовки, к борту «Щита» подошел сторожевой катер 051. На нем находился командир отряда высадочных средств Иванов.

Ратнер знал Алексея Петровича Иванова: тот не первый раз уже высаживал десантников. И сейчас, облокотившись [55] на поручни, тихо разговаривал с Ратнером. Это были, пожалуй, самые напряженные и трудные минуты ожидания. Вот стихнут артиллерийские залпы, и сторожевые катера первыми бросятся к молчаливому берегу. А там, несомненно, затаился противник. Но в каком он состоянии? Ведь корабли стреляли без самолетов–корректировщиков, которые уже улетели. Это беспокоило Ратнера и Иванова.

Разгромлены ли его береговые укрепления и огневые точки, разметаны и раздавлены прожекторы и живая сила или весь артиллерийский огонь ушел в глубину обороны, а прибрежный рубеж уцелел, и сейчас немцы откроют в упор убийственный огонь по катерам?

Ратнер видел, что Иванов внешне спокоен, но знал, что того, так же как и его, волнует один вопрос: как все пойдет? Ведь самое главное — высадить штурмовой отряд, подвести к берегу болиндеры.

И, наблюдая с мостика за артиллерийской подготовкой, Ратнер сказал:

— А ведь эллипс рассеивания снарядов слишком смещен в глубь берега, Алексей Петрович! — Ратнер сам служил когда–то артиллеристом на крейсере.

Иванов тоже следил за стрельбой кораблей в бинокль и заметил, что разрывы ложатся далеко за линией берега. Он согласился с Ратнером, и это расстроило обоих.

Наконец залпы стихли, и наступила зловещая тишина. Надо было идти на высадку. Иванов посмотрел на Ратнера так, словно надолго или навсегда прощался с ним, и сказал: —

— Ну что ж, я пошел. Поддерживай нашу высадку огнем!

Ратнер крепко пожал ему руку и пожелал удачи. Было 3 часа 35 минут утра. Сторожевой катер 051 завел моторы, и по сигналу Иванова включили красный клотик. Все пять катеров с первым броском десанта на борту стремительно двинулись к берегу.