Наше море - страница 38
Два катера, отрепетовав сигнал, выключили моторы, прослушивая подводную лодку.
— Дмитрий Андреевич! Бомбить, надо немедленно бомбить! Иначе мы упустим подводную лодку, — быстро поднимаясь на мостик, горячо говорил Косидлов. Темные вьющиеся волосы его выбились из–под фуражки, голубые глаза возбужденно блестели.
Глухову нравилась настойчивость Косидлова, он знал, что замполит изучает штурманское и артиллерийское дело, учится управлять сторожевым катером.
— Минуточку, Александр Григорьевич! Сейчас подводную лодку держат акустики.
— Слышу подводную лодку! — доложил корабельный акустик. — Курсовой угол шестьдесят!
Глухов вполголоса, словно боясь спугнуть подлодку, скомандовал:
— Продолжать выслушивать!
Акустик тотчас доложил, что слышимость пропала. Как только Глухов плавно перевел ручку машинного телеграфа на «малый вперед», лодка включила двигатель. Глухов стопорил ход, лодка тоже выключала электромоторы, глубины были небольшие, и, возможно, она ложилась [87] на грунт. Началась опасная и сложная борьба. А танкер с кораблями охранения в это время, прибавив скорость, уходил от злополучного места.
— Тут, Александр Григорьевич, дело такое. Можно и лодку не утопить, и танкер прозевать. А нам надо довести его в порт в целости и сохранности, как–никак сотни тонн горючего!
В это время из штурманской рубки вышел помощник командира. Он доложил Глухову:
— Командир конвоя приказал оставить на месте возможного потопления подлодки один катер. Остальным продолжать движение!
— Вот и хорошо, — сказал Глухов. — Сейчас прилетят самолеты и займутся подлодкой, а нам надо догонять танкер.
На том месте, где залегла подводная лодка, оставили сторожевой катер, он бросил буек и ходил вокруг, прислушиваясь. А остальные катера снова заняли свои места в строю. Они шли вместе с тральщиками в голове, по бортам и по корме танкера, создавая пояс охранения.
Оставшийся катер был еще хорошо виден, когда над кораблями конвоя прошло на малой высоте два морских самолета.
— Наши летающие лодки! — доложил сигнальщик. Белые самолеты покачали крылом и ушли к катеру. И Глухов, и все находившиеся на мостике наблюдали
за самолетами. Летающие лодки снизились, и сейчас же огромные белые всплески воды поднялись в воздух.
Конвой быстро уходил вперед, и вскоре знойная дымка над морем скрыла и водяные столбы взрывов, и звенящие в небе самолеты.
Перед наступлением ночи, когда к конвою присоединился оставленный у подлодки катер, корабли по одному втянулись в закрытую военную гавань Туапсе. На берегу уже были приготовлены приемные шланги для перекачки с танкера горючего, а на рейде стояли транспорты, готовые идти на юг, откуда только что пришли корабли. Глухов, посмотрев на транспорты, сказал Косидлову:
— Вот увидишь, Александр Григорьевич, не придется нашим хлопцам сегодня отдохнуть. Чует мое сердце, что нас часика через два снова пошлют в конвой.
— Ну это мы еще посмотрим, — ответил Косидлов. — Я знаю, здесь на берегу есть такое место, где можно и
кинокартину показать. Давай, Дмитрий Андреевич, пришвартуем катера к этим деревянным пирсам, — показал он на пологий берег бухты. — От них ближе к базе, и электричество там есть, и колонка с пресной водой. Я здесь стоял как–то до войны с пограничными катерами.
Глухов тоже не раз бывал в этом порту, знал все причалы и предпочел бы рассредоточить катера поодиночке по всему берегу от бетонного волнолома до стенки. Так безопаснее на случай воздушного налета. Но на этот раз он решил: надо дать матросам отдохнуть, а в случае воздушного налета катера отойдут на рейд.
Один за другим швартовались катера к длинному деревянному причалу. Косидлов приказал матросам быстрее тащить с катера на берег кинопередвижку. Фильм показывали в пустом железном пакгаузе. Перед началом сеанса Глухов сообщил, что обнаруженную катерами подлодку атаковали самолеты, сбросив противолодочные авиабомбы, и сейчас в штабе базы уточняют, потоплена она или нет.
Матросы весело аплодировали этому сообщению, лишь Косидлов был недоволен.
— Жаль, упустили такую возможность, — ворчал он. — Ведь сами могли бы добить эту лодку!