Наше небо - страница 58

— Что же ты так садишься? — закричал он, подбегая к кабине летчика.

Курдюмов неторопливо вылез из машины и, взглянув на нее сбоку, безнадежно схватился за голову:

— Эх, шасси-то и забыл выпустить!

Сколько горечи было в его словах и выразительном жесте!

Командир сочувственно начал расспрашивать об обстоятельствах нелепой посадки, испортившей такой замечательный полет.

— Неужели вы не видели наших сигналов? — спросил он удрученного Курдюмова.

— Видел! Только я принял ваши жестикуляции за приветствия.

До начала праздника на Тушинском аэродроме оставались ровно сутки, когда я получил телеграмму:

Спешно собрав чемоданчик, я бросился к командиру доложить о своем внезапном отъезде и застал его в кабинете за чтением приказов.

— Да, Кайтанов, садитесь!

— Боюсь опоздать, товарищ командир.

— Пустяки. До отхода «стрелы» два с половиной часа. Дорога до Ленинграда — час, шофер уже ждет. У вас остается час времени. Скажите лучше, что вы покажете в Тушине?

Переминаясь с ноги на ногу, я разом выпалил ему свои планы.

— Садитесь! — приказал командир.

Сажусь на краешек стула, поминутно вскидывая ручные часы.

— Полагаю, что парный затяжной прыжок с Евдокимовым выйдет у вас эффектно. Кстати, какую обещают погоду?

— Нормальную.

Командир сиял телефонную трубку.

— Синоптик, прогноз на завтра? Так, так… Хорошо…

Он неторопливо положил телефонную трубку, удовлетворенный обещанной погодой.

— Особо предупреждаю насчет трюкачества… Чтобы никаких фокусов… никакого риску… Предупредите Евдокимова: посажу, если узнаю, что «тянул» ниже двухсот метров. Понятно?

— Есть, товарищ командир. Разрешите итти?

— Сидите!

Я снова опустился на края стула.

— Парашюты будут на месте?

— Так точно!

— Лично проверьте укладку.

— Есть. Можно итти?

— Куда спешите? У вас вагон времени. Впрочем…

Командир напутствует меня крепким рукопожатием. Я стремглав вылетаю из кабинета.

Маленький «Газик», фыркая, сорвался с места, пронесся пыльными улицами и через тополевую аллею выскочил на асфальтированное шоссе..

— Когда будем в Ленинграде? — спросил я шофера.

— Минут через пятьдесят.

— Не думаю, — сказал я, указывая на грузовую машину, которая с грохотом опережала нас. — Уж если грузовики обжимают…

Подзадоренный шофер «жмет на все конфорки», заставляя трепетать тщедушный кузов машины. Асфальтированное шоссе проносится, как в кино, и мы скоро настигаем «обжавший» нас грузовик.

Несколько мгновений мы мчимся вместе с ним ось в ось, потом вдруг в моторе что-то захлопало, заднюю часть кузова занесло так стремительно, что шофер едва успел дать тормоз. Грузовик пылит уже далеко, оставив нас посреди дороги.

— Ну, что? — спросил я, вылезая из машины.

Шофер не спеша обнажил воспаленный мотор, пристально посмотрел на него, потом, сплюнув с горечью, оперся на крыло:

— Так и знал, что не выдержит.

— Зачем же ехал?

— Надеялся.

Раздраженный нелепой историей, я посмотрел на шоссе, пустынное в своей далекой перспективе. Ни одной попутной, ни одной встречной машины, хотя бы грузовой.

Крушение планов уже очевидно. До отхода «стрелы» остается один час и десять минут. Последняя надежда на машину пропала.

— Вертать в часть придется на буксире, — сказал шофер и расположился у машины со всеми удобствами, готовый к длительному ожиданию.

Мы сидели молча, глядя в направлении к Ленинграду, откуда доносился грохот деревенской телеги.

— Идея!

Я вскочил с места и побежал навстречу подводе, чтобы уговорить возницу подвезти меня до части. Тот согласился, смотря на меня недоуменно, недоверчиво.

Настегивая чахлого коня, который скакал «козлом», мы с грохотом пронеслись мимо безжизненного «Газика». Шофер кричал нам что-то вслед, но я ничего не мог расслышать.

Через час я уже бежал в штаб, оставив позади подводу, озадаченного хозяина и взмыленную рыжую лошаденку, окруженную облаком вьющегося пара.

Командир был уже на квартире.

— Дело поправимое, — сказал он весело, выслушав мой рассказ. — Идите на аэродром. Впрочем, у вас гора времени. Садитесь! Выпейте чаю.

Сочтя это за шутку, я повернулся на каблуках и помчался на аэродром, где стояла машина, готовая к полету.