Наше время не пришло - страница 21

— Ночью, когда ты так самозабвенно скакала на моем члене и делала мне минет, это не выглядело ошибкой, — шепчет у самых губ. — Ты слишком заморачиваешься, детка. Все было круто.

Эти слова из его уст звучат так грубо, так отвратительно. Словно я шлюха, которую Адам снял на ночь. Впрочем, сейчас я так себя и чувствую. Одна из тысячи.

— Заткнись Адам, — прихожу в бешенство. Мне нужно как можно быстрее убраться отсюда. Отталкиваю его, отхожу. — Больше ни слова. Я была пьяна. И все, что я делала… это не я, понял?! Я бы никогда не связалась с таким, как ты! — ругательства вылетают пулеметной очередью. Вижу, как каменеет его тело, как искажается от злости лицо.

— С таким, как я?

Ой, надеюсь, он не будет разыгрывать драму? Или он делает так со всеми своими бабами? Может, это что-то вроде ролевых игр? Типа мы в отношениях, и он оскорблен моим заявлением.

— Да брось. Тебе самому нравится то, как ты живешь? Сколько тебе лет, Адам? Тридцать? Тридцать два? И что ты делаешь? Разливаешь коктейли гостям, трахаешься с кучей баб и делаешь на себе тату. Какое у тебя будущее? Чем ты живешь? А хочешь правду?

Адам складывает на груди руки, смотрит на меня прищуренно, в то время как губы мужчины изгибаются в насмешливой улыбке.

— Ну-ка, удиви меня, — ухмыляется он.

— Ты не живешь. Ты просираешь свою жизнь среди этого разврата, Адам. Сколько баб ты трахнул на этой постели? Какая я по счету? Тысячная? Мне не нужно этого…

Развернувшись, продолжаю искать свои вещи. В углу комнаты прямо на полу лежат мое платье и сумочка. Тянусь за одеждой, как вдруг раздается рингтон моего телефона. Вытянув гаджет из сумочки, смотрю на экран. Мама.

— Да, — произношу сдавленным голосом, чувствуя, как сердце в груди замирает от дурного предчувствия.

— Лиля, ты где? — раздается в динамиках телефона взволнованный мамин голос. — Тут Леша пришел. Лиля, он пьяный. Тарабанит, кричит, что пока не увидит дочь, не уйдет. Я уже полицию вызвала, но он так агрессивно себя ведет, я боюсь, что сейчас выломает дверь.

Я слышу, как мамины слова сопровождаются грохотом. В груди все сжимается от ужаса. Черт. Как я могла уйти из дома так надолго? И вот, случилось то, чего я всегда боялась. Онуприенко принялся за нашу дочь. Он пытается отомстить мне за поданное заявление о разводе. Черт, мне нужно как можно скорее попасть домой. Если бы я только была сейчас рядом с малышкой, все было бы хорошо. Я нашла бы, как усмирить этого козла. А мама там одна. У нее больное сердце, и я боюсь, что с ней может что-то случиться.

— Мне нужно уходить, — сбросив вызов, лихорадочно натягиваю на себя платье. Схватив сумочку, выскакиваю из комнаты в поисках выхода.

— Что-то случилось? Давай помогу, — Адам идет следом. Я не отвечаю ему. Тогда он хватает меня за локоть, заставляя посмотреть на него. Прихожу в бешенство от того, что он продолжает отвлекать меня. Сейчас каждая секунда на счету, а он все лезет ко мне. Чего еще надо? Трахнул, пусть отваливает. Он ведь только этого хочет.

— Нет. Не надо. Ничего не надо, — рычу, глядя в его напряженное лицо. — Просто не разговаривай со мной, — вырвавшись из его хватки, выбегаю на улицу.

***

— О, а вот и моя шлюха пришла! — Как только я поднимаюсь на лестничную клетку, Леша замечает меня. Выглядит он неважно. Весь помятый, с двухнедельной щетиной. Мне снова страшно. Видя его таким, волей-неволей уношусь в прошлое, в последний день моей жизни в его доме. Прикрываю глаза, выдыхая. Пытаюсь взять себя в руки. Я больше не боюсь его. Я не прошлая забитая Лиля. Я новая, бесстрашная и свободная. И ему ничего не сделать мне.

— Я не шлюха. И тем более не твоя. Что тебе нужно?

Смеется. И смех его омерзительный, словно тысячи иголок в кожу впиваются. Чувствую себя отвратительно. Даже так, находясь в одном пространстве с этим ничтожеством.

— Где ты была всю ночь, тварь? Какому бомжу отдавалась? А? Дочка одна, с полоумной бабкой… — одурманенные алкоголем глаза Леши теперь наливаются яростью.

— Ты все сказал? — сохраняю спокойный вид. Хотя, на самом деле, мне глубоко плевать на его оскорбления. Ничего нового я не услышала сейчас. В последние годы нашего брака он только и делал, что твердил мне, какая я нищая и должна ноги целовать ему, королю.