Наше время не пришло - страница 30

— Еще условия есть? — спустя несколько томительных секунд спрашивает он. Адам выглядит расслабленным, я бы даже сказала, скучающим. На какой-то момент мне кажется, что он откажет. Но кости брошены, и назад пути нет.

— У нас жилье плохое. Барак старый. Сказали, что ребёнку нельзя жить там…

Он кивает, возвращая ко мне взгляд.

— Я помогу тебе. Будет тебе зарплата, новая квартира в центре для тебя и для дочери. Твой бывший не отберет твоего ребенка.

Когда Адам замолкает, я перестаю дышать. Поверить до сих пор не могу. Он сказал «да». Боже, мне это не снится?

— Поможешь? Я была бы очень благодарна, — не могу скрыть предательскую дрожь. Заламываю пальцы за спиной, ругая себя за слабость.

— Но ты же понимаешь, Лали, просто так я не стану этого делать. От тебя мне понадобится другая услуга… — а вот после этих слов становится не по себе.

— Хорошо. Что тебе нужно?

Он снова рядом. В нескольких сантиметрах. Смотрит на меня с высоты своего роста так, словно я сладкий десерт, и он вот-вот его съест. Пальцы Адама касаются моего бедра. Я вздрагиваю, но не отстраняюсь. Собрав всё, до последней крохи, самообладание, остаюсь на месте. Он ведет вверх по внутренней стороне бедра, нагло задирая подол юбки. А когда его пальцы касаются моего лона, я вспыхиваю. Пытаюсь отстраниться, но он не дает, перехватив второй рукой за предплечье.

— Ты, — голос тихий, спокойный, в то время как в глазах Адама уже вовсю черти пляшут. — Мне нужна ты, Лали. Вернее, твое тело. Без мозгоебства, без игр в отношения. Договор. Я трахаю тебя, когда, где и как захочу. И ты послушно даешь мне все это.

— Я, что, кусок мяса? — мне хочется расплакаться. И сбежать. Адам — сволочь. Нужно было быть дурой, чтобы надеяться на его великодушие.

Улыбается, а мне удавить его хочется в этот момент.

— Как хочешь, так и расценивай. Мои условия таковы.

— Да пошел ты, — цежу сквозь зубы, резко оттолкнув его. Выбегаю из комнаты под звуки его довольного смеха. Иду по коридору, не разбирая пути. Перед глазами все плывет. Как только выхожу в зал, тут же натыкаюсь взглядом на ожидающего меня Арса.

— Лали, — хмурится мужчина при виде меня. Спрыгнув с барного стула, направляется навстречу.

— Давай потом, Арс, — смахиваю слезы с глаз. Но он не дает мне уйти. Обнимает, крепко прижимая к себе.

— Погоди. Погоди, — шепчет, уводя куда-то.

— Мне работать надо, — а сама рыдаю взахлеб. Скручивает спазмом грудь.

— Стой. Нельзя в таком состоянии, — Арс смотрит куда-то поверх моей головы. Прячу лицо в ладонях, чтобы не видел никто моего состояния.

— Лида, замени Лали. На час, хорошо?

Лида соглашается. Арс ведет меня в сторону комнаты отдыха. Усаживает на диван, пока я пытаюсь прийти в себя.

— Я так понял, он сказал «нет»? — хмурится парень. Смотрю на протянутый мне стакан воды и понимаю, что сейчас мне она не поможет.

— Арс, ты не мог бы попросить Лиду сделать ее фирменный коктейль?

Парень недоуменно вздергивает бровью, но спустя мгновение кивает.

— Точно. Сейчас, Лали, погоди.

Пока ждала Арсена, вспоминала наш разговор с Адамом. Мерзко и гадко от его намерений. Тем более, я упорно не понимаю, зачем ему это? Платить так много только для того, чтобы уложить меня в постель. Разве мало девушек в его окружении? Любая за счастье примет возможность оказаться с ним наедине. Нет, я понимаю, что другого требования взамен было бы ждать глупо. И несколько минут назад, еще до того, как я узнала, что босс — Адам, я готова была отдаться старику. Но уж лучше пожилому извращенцу, чем этому мудаку. Он ведь с землей меня сравняет. Унизит, уничтожит. Я ненавижу его. Стоит вспомнить довольный взгляд Адама, его ухмылочку, сразу в дрожь бросает.

Арсен возвращается не один. Для чего-то тащит с собой Лиду. В руках девушки поднос с напитками. Бокалов пять — не меньше. Для меня это слишком много. Я уже было хочу сказать ей об этом, но Лида заявляет, что собирается выпить со мной. Арс, извинившись, говорит о том, что ему нужно срочно возвращаться на проходную. Парень обещает подойди через час. Я киваю, выдавливаю из себя улыбку. Благодарна ему за помощь. В этом месте Арсен — единственный, кто относится ко мне искренне.