Нашествие. Битва за Москву - страница 44
– Разведку на воде? – уточнил Кирилл. – Или послать кого-то на разведку к плоти…
Он не договорил – со стороны плотины донесся грохот.
Аленка вскрикнула, между машинами заплакал ребенок, запричитала женщина.
Кирилл, как раз повернувшийся лицом к плотине, хорошо все разглядел. Перед тем как там рвануло, с купола в нее ударила молния. Или, возможно, не в плотину, а в машину на ней. Ему показалось – взорвался какой-то очень большой автомобиль. Может, бензовоз? Даже, наверно, с прицепом…
Когда прокатившиеся над водой раскаты смолкли, все разом заговорили. Киру эта болтовня уже надоела, и он молча зашагал к барже. Еще несколько секунд позади спорили, потом замолчали.
– Кирилл! – окликнул Яков Афанасьевич.
Не оглядываясь, он махнул им рукой. По деревянному настилу перешел с берега на корму баржи, миновал будку с вывеской «ЛОДОЧНАЯ СТАНЦИЯ «ЧЕМПИОН», мимоходом заглянул в пыльное окошко – за ним был стол, сейф, койка и тумбочка с электрочайником, но ни одного человека – и остановился на середине баржи. Лодки тихо покачивались на волнах. Подвесной мотор на катере был наклонен так, что виднелся винт в налете ржавчины.
Позади заскрипели доски. Скинув с плеч лямки, Кир положил рюкзак на лавку, стоящую возле низкого ограждения, достал из кармана нож и присел над люком в палубе. Ковырнул лезвием шляпку одного из гвоздей, которым деревянный засов с большим навесным замком крепился к крышке люка. Услышав дыхание над собой, поднял голову.
Рыжий Веня с Аленкой остались на берегу, остальные подошли к нему.
– Открыть надо, – Кирилл ткнул ножом в люк.
Модест, кивнув Глебу, зашагал на нос баржи, где был пришвартован катер. Яков Афанасьевич присел рядом с Кириллом.
– А ну, подвинься! – Глеб оттолкнул Кира и схватился за дужку замка.
– Ты его так не оторвешь, – сказал Кирилл.
– Эх-ха! – Глеб рванул.
Хряснуло, скрипнуло – и засов отлетел вместе с гвоздями, которые механик просто вырвал из досок.
– Глеб у нас сильный, – пояснил агроном. – Подковы гнет. Ну-ка, ну-ка, что там…
Они с Кириллом открыли люк. Под ним оказался неглубокий отсек, где лежали легкие пластиковые весла.
– Вот так! – удовлетворенно сказал Яков, доставая сразу несколько. – Правильно мыслите, Кирилл. Модест! Можно теперь и на разведку, если у катера мотор не заведется…
Тут как раз мотор и завелся – взревел на весь пляж. Присевший на лавке в катере директор повернул рукоять, заглушая его, когда с берега донеслись крики.
– Ох ты! – воскликнул Глеб.
К пляжу, на краю которого стояли машины с телегами, приближались вытянувшиеся клином тачанки, впереди двигался броневик с клепаной квадратной башней, из которой торчал толстый ствол.
Бородач бросился к корме, зацепив охапку весел в руках Якова. Весла попадали на палубу. Навстречу механику уже бежали Веня с Аленкой, за ними спешили еще несколько человек, многие метались по пляжу. Кто-то рванулся к роще – и тут же две тачанки, отделившись от клина, повернули следом.
– Назад! – закричал Яков. – На лодки!
Кирилл, схватив два весла, бросился к ближайшей. Спрыгнул в нее, поскользнувшись, упал на лавку. Швырнул весла у борта и выпрямился. По краю баржи между двумя скобами была натянута толстая проволока, от лодок к ней шли цепи, на конце каждой был карабин с замком, надетый на проволоку.
Кир вскочил обратно на баржу, подхватил рюкзак с лавки. Снова взревел подвесной мотор. Люди бежали мимо, одни уже попрыгали в лодки, другие передавали им детей.
– Глеб! – крикнул Кирилл, завидев бородача, который спешил с двумя мальчиками лет пяти на руках. Позади него бежала девочка немного постарше.
– Глеб, скоба! Вон там – вырви скобу из палубы! Слышишь?! Надо проволоку сорвать!
По ошалевшему лицу бородача было видно, что он плохо понимает, что к чему.
– Скоба, иначе не отплывем! – Кирилл показал на одного из ревущих мальчишек, которых прижимал к себе механик. – Давай я их в лодку пока посажу! А ты…
Механик наконец понял. Он поставил детей на палубу и помчался к скобе, вбитой ближе к корме.
– Передавай их мне! – крикнул Кирилл девочке, прыгая обратно в лодку. Там уже сидели Аленка, незнакомая женщина и Веня, который, кряхтя от натуги, пытался голыми руками сломать замок на карабине.