Нашествие. Битва за Москву - страница 46
Мотор тачанки гудел неровно, кряхтел и кашлял. Услышав сквозь шум тихое чавканье за спиной, Игорь оглянулся – Хорек дожевывал яблоко-луковицу, в другой руке его был ломоть мяса.
– Ты что, ешь это? – Сотник нажал на педаль тормоза. – Нельзя, отравиться можно!
– Чего это? – пробубнил мальчишка с полным ртом.
– Мы не знаем, откуда оно. В каком месте росло…
– Я одно яблоко еще в самом начале схавал. И Багрянец тоже. Оно как картоха, тока твердая.
Тачанка встала. Придавливая левой ногой педаль, Сотник перекинул правую через лавку, повернулся и глянул на курсанта.
– Ага, – кивнул тот, хлопая себя ладонью по животу. – Еще пару кусманов хлеба с мясом умял. Сухой хлеб такой, грубый… Кумысом запил, и хорошо.
– И в брюхе не бурчит?
– Не-а. То есть все ж таки бурчит, вроде как непривычное что-то сожрал, но не очень сильно.
Игорь решил:
– Ладно, дайте и мне тогда.
Хорек вытащил из сумки еще один ломоть мяса, клубень, отломал от краюхи кусок и протянул Игорю. Тот положил снедь на деревянную полочку, прибитую к борту тачанки, отпустил педаль – они покатили дальше.
Управление у машины было примитивным. Некоторое время назад, остановившись, он осмотрел колеса, помял их и решил, что внутри нет воздуха – они целиком состояли из резины или, может, каучука. Вращаясь, при трении об асфальт шины громко шипели.
Игорь принялся есть. Мясо оказалось слабосоленым, а клубень действительно напоминал недоваренную картошку, хотя и повкуснее. Невзирая на сильный голод, Сотник отгрызал понемногу, тщательно пережевывал, глотал осторожно, прислушиваясь к ощущениям. Желудок воспринимал незнакомую пищу вроде как с удивлением, опасливо, но без паники.
– Слушай, капитан, – позвал сзади Багрянец. – Я вот спросить хочу – что это за клуб все же?
Сотник молчал. Павел подождал немного и добавил:
– Нет, ну, ёксель, едем же, а толком не знаем куда… То есть ты, может, и знаешь, а мы с Сурком нет.
– Я Хорек!
– Да помолчи ты. Пусть капитан ответит.
– Частный стрелковый клуб, – произнес Игорь ровным голосом, не оборачиваясь. – Большой, с мотелем, с рестораном, двумя тирами и открытым полигоном. Таким… с имитациями всякими.
– А ты его хозяин, значит?
Игорь снова надолго замолчал.
– Нет, – сказал он наконец. – Я был хозяином на пару с моим сослуживцем, Пашей Вольтовым. Когда уволились в запас, вернулись в Москву… Надо же было чем-то заниматься. Помыкались, а потом Паше пришло в голову организовать такой клуб. Он продал квартиру, я одолжил денег у своих. Родители мои и младшая сестра давно живут в Австралии, отец специалист по оптике, работает там в крупной фирме. Мы с Пашей через армейских знакомых вышли на одного генерала, он помог со всеми разрешениями. Ну и запустили дело.
Дорога плавно поворачивала, следуя изгибу долины. Дальнюю часть не было видно за рощей старых акаций, и Сотник на всякий случай взял лежащее под бортом электроружье, положил на колени. У него еще был заряженный пистолет-дробовик (расковыряв один патрон, Хорек обнаружил внутри крошечные шарики, кубики, острые спиральки из оплавленного металла, короткие штыри и кружки, похожие на шляпки от гвоздей, причем все это было смазано какой-то подозрительной, неприятно пахнущей густо-желтой дрянью – стараясь не касаться ее пальцами, мальчишка выбросил картечь за борт). Хорьку дали нож, а Багрянец вооружился двумя пистолетами, которые подвесил на самодельных ремешках, вырезанных из плаща мертвого чужака. Великан курсант попытался надеть что-то из их шмоток, но лишь порвал цветастую рубашку в геометрических узорах.
Перед въездом в низину Багрянец решил испробовать один пистолет и, никого не предупредив, стрельнул по вороне, сидящей в кроне молодого дубка у дороги. Пистолет бахнул на всю округу, плюнув языком пламени и дыма. Ворону унесло вместе с половиной кроны, Хорек восторженно заорал, а Сотник чуть не свалился с лавки и в энергичных выражениях сообщил боксеру все, что о нем думает.
– Ты про клуб свой начал, – напомнил Павел. – Что дальше-то было?
– Я все рассказал.
– Не-е, ёксель… Темнишь ты что-то! То говоришь – с другом им владеете, а до того, я же помню, сказал, что ты в клубе теперь не хозяин. А кто хозяин, если так?