Наследие - страница 20

Вспоминая о чем-то хорошем, Ксия улыбнулась.

— Я даже не помню, сколько мне лет было, когда я пришла к амазонкам. Буревестник уже была разведчицей. Тогда она была большим авторитетом в племени, очень часто к ней обращались за помощью в разрешении каких-либо споров. Акадия еще была в легатах. Эрджина Протане, верховная амазонка того времени, не очень-то любила Буревестника, и Акадия всячески заступалась за нее, а она заступалась за Акадию. Как-то все было тогда так слажено, так дружно по сравнению с сегодняшним порядком в поселении… Меня определили в послушницы, а Буревестника поставили в центуоры нашего поколения. Признаюсь, у меня плохо получалось владеть оружием, из-за этого и доставалось от других послушниц, не говоря уже об ученицах, и она постоянно ставила их на место, пока ей это не надоело и она не предложила мне заняться тренировками со мной лично, — Ксия немного посмеялась. Джайра, отложив меч, сняла плащ и наручи, принявшись смазывать Шип. — Из нее вышел хороший учитель. Я многому у нее научилась, и сейчас бы не отказалась от тренировки.

— А что было потом? — Фарен покосился на друга — уж слишком тот внимательно слушает разговорчивую амазонку.

— А потом… потом внезапно умерла Эрджина, и на трон единогласно взошла Акадия. Все считали, что Буревестник станет ее фавориткой, но вот тут-то и начались их ссоры. Конечно, не такие сильные, как с Амреной, но она настаивала на изменении нашего устоя для большей обороны и обучения, Акадия же полностью поддерживала старые законы, хотя они предполагали те же цели. Редко они находили компромисс. Ну, и Буревестник стала отступницей, постоянно надоедая нашей госпоже. Вот тогда-то она и попала в качестве наказания к Эврикиде.

— Так это было наказание, не добровольный уход из поселения?

Ксия задумалась на пару секунд, склонив голову набок.

— Мне кажется, будь у нее возможность, она бы все равно ушла из племени, но не таким образом: без всего, одна. У нее отобрали всю экипировку, понизили в ранге до такой степени, что даже не знали, как ее назвать. В общем, она стала никем в племени, ее просто растоптали и прогнали, посмеявшись вслед. Акадия явно не подозревала, что ее подвергнут такому унижению соплеменницы, иначе не согласилась бы на это наказание.

— Вот и еще одна причина ее ненависти к амазонкам, — усмехнулся Фарен.

— Нет, — с живостью возразила Ксия, — это неправда! Если бы она ненавидела амазонок, то не стала бы стараться снова заслужить наше уважение, не пошла бы на безрассудные поступки.

— Навряд ли эти поступки предназначались для амазонок…

— А как ведьма приняла ее?

— Эврикида? О, она была непредсказуемой женщиной! Уж на этот вопрос я ответить не могу. Но, судя по Буревестнику и ее переживаниям, они крепко сдружились.

Девушка замолчала, снова улыбаясь воспоминаниям. Пару секунд понаблюдав за тем, как Джайра проверяет исправность наруча, Фарен направился к ней.

— Куда это ты?

— Поздороваться.

Херон пожал плечами и продолжил разговор с амазонкой, только уже на тему оружия.

Заметив идущего к ней некроманта еще в кольце света костра, Джайра сделала вид, будто его не видит. Почему-то он ждал ответа от нее первой и просто стоял, скрестив руки на груди. Через пару минут она, наконец, произнесла:

— Еще долго будешь загораживать мне свет? Не стеклянный вообще-то.

Улыбнувшись, он отошел в сторону.

— И все же ты ожидаешь нападение.

— Я же сказала: нет. Или ты оглох?

— Тогда к чему все это театральное представление? — он кивнул на прислоненный меч и на наруч в руках Джайры.

— Слишком много вопросов задаешь, раб.

— Зачем ты нас так усердно защищаешь? Ну, меня понятно — я твой раб, но причем тут Херон?

Отложив наруч, Джайра уставилась на него безразличным взглядом.

— И что тебе неймется? Сиди и молчи, нахлебничай, пока есть возможность.

Фарен покачал головой.

— Привыкать мне не придется — это долго не продлится. Когда-нибудь тебе надоест игра в рабовладельца.

— Когда надоест, тогда и приходи.

Встав с камня, Джайра собрала оружие. Фарен поднял с земли упавший плащ и, слегка встряхнув, подал ей. В одном движении наемницы, как она резко выхватила его из рук, выразилось такое презрение, что некроманту на пару секунд стало не по себе. «Презирает, но держит при себе». Ее цели, все еще остававшиеся для него загадкой, становились все интересней. Что ей нужно от него? Всего лишь выяснить причину его появления здесь? Тогда она прилагает очень много усилий для конспирации: сокрытие имени, маска жестокосердной наемницы, неразговорчивость. «Зачем она так старается? Что за враги у нее могут быть, что ее подозрения почти граничат с паранойей?..»