Наследие Хаоса. Часть вторая - страница 44

Эта зеленовласая взглянула на меня насмешливо, но потом неожиданно как‑то резко побледнела и обмякла, Сильва улыбнулась мне и кивнула. Я резко развернулся и пошел прочь от этого места, все передо мной почтительно расступались. Появилось ощущение, что такое уже где‑то было, но память молчала. Мы с Риталь выбрались за границу, а затем я скинул с себя плащ, а с нее снял ошейник, после чего оглянулся назад. Химера приняла облик демонического коня, но Сильва все не возвращалась. Я пожал плечами и взобрался на Риталь, я же ничего этой Вестнице не обещал, сделка была только о том, что я не забуду ее помощи. Уж этих странных событий мне точно не забыть, еще долго буду пытаться понять, что все это значит.

— Риталь, вперед, — химера с огромным удовольствием припустила прочь от границы.

Если этой Сильве будет надо, я уверен, она сама меня найдет, но не думаю, что это скоро произойдет. А пока мне нужно вернуться к той компании придурков, чье время я все‑таки достал. Надеюсь, мне не придется больше с ними возиться, спасать их я не нанимался, впрочем, в этот раз я все же кое‑что новое узнал. Надеюсь, Пирей там еще не помер в компании тех двоих, иначе мне лень будет хоронить его и сообщать Маэлу и Лейсе.

— Вилар? — меня встретили удивленные Роза и Пирей.

— Не ждали уже? — фыркнул я, слезая с химеры.

— Ты время вернул? — поинтересовалась Роза.

— Да, — бросил я, проходя внутрь, в дверях я чуть было не столкнулся с Трэмом, но тот вовремя притормозил, а я увернулся. — Ваше время я забрал.

— И как это у тебя получилось? — спросил Трэм.

— Просто, — отрезал я.

Отвечать на вопросы я не собирался, подумаю еще над тем, чтобы Пирею рассказывать, но не думаю, что стану это делать. Я вынул кинжал из ножен, мгновенно его лезвие засияло, и нити времени отделились от нее, направившись прямиком к тем, кому они принадлежали. Роза, Пирей и Трэм вздрогнули, а затем стали снова молодец, я держал кинжал до тех пор, пока лезвие не погасло, после чего убрал его в ножны. Кинжал так нагрелся, что у меня на руках остались ожоги от рукояти, пока эти трое приходили в себя, я надел перчатки, чтобы они не увидели, а то у Пирея проснется материнский инстинкт, не отстанет, пока не вылечит меня или не угробит, это смотря как дело пойдет. Трэм пришел в себя быстрее всех и кивнул мне в благодарность, а затем его взгляд остановился на моих руках.

— У тебя получилось, — Пирей от избытка чувств кинулся ко мне обниматься, но я увернулся и пинком придал ему ускорения.

Роза вообще сотворила зеркало и замерла около него, ощупывая собственное лицо. Я пропустил момент, когда Трэм приблизился ко мне и остановился достаточно близко, чтобы мне захотелось превратить его в горстку праха.

— Что у тебя с руками? — спросил он.

— Ничего, — я пожал плечами.

— Когда ты вошел, у тебя не было перчаток, — заявил Трэм.

— Ты меня так внимательно рассматриваешь? — усмехнулся я.

— Спасибо, — Роза все‑таки отлипла от своего отражения и подошла ко мне.

— Тебе не идет такое лицо, — фыркнул я и развернулся к ним спиной. — Я кое‑что заберу, и выезжаем, итак слишком много времени потеряли.

— Я помогу, — заявил Пирей и потащился следом за мной.

Когда мы поднялись на второй этаж, я почувствовал осторожное прикосновение к плечу, а затем развернулся и увидел обеспокоенное лицо Пирея.

— Что не так? — спросил друг.

— Все отлично, с чего ты взял, что что‑то не так? — отозвался я равнодушно.

— Я чувствую, что ты обеспокоен, — заявил он.

Опять забыл об этом, у Пирея эмпатические способности эльфийской крови проявились.

— И ты снова закрылся от меня, — вздохнул Пирей. — Я чувствую тебя только тогда, когда ты задумчив или расслаблен. Ты не устаешь все время щит держать?

— Я не чувствую ничего необычного, — я пожал плечами.

— Ладно, проехали, — махнул рукой друг. — Так что насчет причины волнений?

— Не понимаю о чем ты, — спокойно ответил я.

— А что с руками? — Пирей решил сменить тему.

— Захотелось перчатки надеть, это преступление?

— Нет, но ты никогда ничего не делаешь просто так, — и друг ловко стянул с меня белую перчатку, развернув руку ладонью к верху. — Ого, это еще что?