Наследие обмана - страница 7
— Те, что с 18 века? Они классные! Я бы хотела увидеть фотографии тебя и дедушки, мамы и дяди Пола, когда они росли.
Я оглядела комнату, кроме полупустого стола, камина и стен с полками, не было даже намёка на семейные фотографии.
— Я не люблю выставлять фотографии на показ, — ответила она.
— Оу, ну, может есть фотоальбомы?
— Нет.
— Как так?
— Я не делаю снимков. Это пустая трата времени и средств, а ещё это превозносит нас в наших собственных глазах.
Я насупилась:
— А ещё это напоминает нам о людях, которых мы любим.
Боковым зрением заметила, что Мэтт немного повернулся в нашу сторону.
— Ты упоминала моего кузена, — сказала я. — Он часто ездит в Вистерию?
Её взгляд снова был направлен на Мэтта.
— Он живёт здесь.
— Ооо, клёво! Он придёт на ужин?
Я увидела удивление в её глазах.
— Да.
— Какой он?
Хитрая улыбка коснулась её губ, будто она наслаждается этой игрой.
— Ты сама это узнаешь, Меган.
— Согласна, нельзя судить о человеке, не зная его.
Из-за удовольствия, которое она начала получать от беседы, я решила заканчивать с этим. Встала и подошла к кузену.
— Помоги мне разобраться, пожалуйста, а то я запуталась, — сказала я. — Мне просто интересно, ты скромный или сноб?
Он аккуратно закрыл книгу и вернул её на полку, и я смогла увидеть его профиль: загорелое сильное лицо, которое сложно назвать «милым», его волосы каштановые и прямые.
Когда он наконец-то повернулся ко мне, я была готова сматываться оттуда и, как говорят мои братья, сверкать пятками. Но меня остановили его глаза. Они были тёмные и красивые, с поглощающей глубиной, как река в безлунную ночь. Теперь понятно, почему те три девочки были с ним в джипе.
Мы оба сделали шаг назад. Его внимательный взгляд напрягал меня.
— Я Меган, — сказала я, пряча руки в карманы, чтобы не начать теребить свои волосы.
— Мэтт. — Он продолжал пялиться на меня.
Я ждала, что кузен скажет что-то ещё, но Мэтт молчал. Я бы предпочла, чтобы он был менее привлекательным или менее козлом. Предпочитаю не связываться с грубыми и высокомерными парнями. До этого дня так и было.
— Приятно познакомиться, — всё же сказала я.
Он кивнул, повернулся и пошёл к своему рюкзаку.
— Мы кушаем в шесть, бабушка?
— Как обычно, — ответила она.
И вдруг наше «семейное единение» прекратилось.
— Могу я прогуляться перед ужином? — спросила я. — Я бы хотела осмотреться.
— Не упускай дом из виду, — предупредила бабушка. — Нам бы не хотелось искать тебя.
— Может кто-то захочет пойти со мной? — Я пыталась быть дружелюбной. Вдруг Мэтт будет вести себя по-другому, когда бабушки не будет рядом.
— Нет, — её ответ был глупым, но это больше, чем я получила от кузена, который без слов покинул помещение.
— Прости, Мэтт, — крикнула я. — Не услышала твой ответ.
Он повернулся в холле со вспышкой раздражения в глазах. — Нет! Нет, спасибо.
Я дёрнула плечами, желая, чтобы меня перестало так к нему тянуть.
После обещания бабушке, что не потеряюсь, я направилась на улицу, обошла вокруг дома, благоговея над просторными лужайками и величественными деревьями. Я нашла L-образный сад с герберами, который тянулся от главного входа к заднему. Запах цветков оставался на моих пальцах после того, как я касалась их. Когда вышла оттуда, заметила другой сад, огороженный красным кирпичом, с кремовыми розами внутри. Когда Джинни везла меня здесь, я не заметила его, потому что он был далеко, да и я была полностью поглощена домом. Гонимая любопытством, я подошла к нему.
Добравшись до ворот, поняла, что это было кладбище, скорее всего даже семейное место захоронения. Некоторые из его надгробий выглядели чрезвычайно старо, полукруглые и накренялись вперед, как будто устали. Их имена и даты не возможно было прочесть. Были новые мемориальные доски, сделанные из блестящего камня, и я подошла, чтобы взглянуть на них.
«Томас Барнс», прочла я. Отец моей матери. Я слегка коснулась его надгробья, а потом повернулась к другому камню. Этот был красивее, с гравированными розами.
Аврил Скарборо.
Это имя эхом отозвалось в моей голове, будто в другом конце помещения его произнесли вслед за мной. Взглянув на даты, отстранилась, потом снова подсчитала. Шестнадцать, того же возраста, что и я. Знала ли она, что умрет такой молодой?