Наследие последней библиотеки [СИ] - страница 19

— Страшная, — поежилась Луна, констатируя сей прискорбный факт.

— Испытание, у нее такое же дурацкое, — в памяти, пронеслось все ранее видимое на просторах этого черного тома, в один лист толщиной.

— Может не стоит? — все же, инстинкт самосохранения, взял верх.

— Не получится, — я помотала головой. — Это — последняя и ее придется проходить. Другие, уже сданы, и она, теперь, не отпустит.

— А другого варианта нет? — с надеждой смотрела на меня блондинка.

— Есть — десять минут простоять тут, — ткнула пальцем в круг пламени.

— Давай тогда задание, — призраки, ее явно не прельщали.

— Да будет знание дороже злата и войны, — черно-фиолетовый шарик, сорвался с пальцев.

— Будь, что будет, — Луна зажмурилась и, похоже, мысленно уже помолилась.

— Пятое испытание, — хранительница уже растворилась в воздухе, а до меня, только долетело название самого безобидного испытания из всего арсенала Даргаз, — Мистика.

Интересно получается. Все книги, прогнали ее по самым тяжелым и затруднительным испытаниям, а самая жестокая из них, преподнесла такой сюрприз. Что же ее ожидает в этом испытание? Что-то я начинаю волноваться.

После такого знакомства с миром книги, глаза я открывала с великой осторожностью, боясь сделать лишнее движение. Неизвестно, что еще может выкинуть эта сумасшедшая книга, с таким-то началом. Я, понятное дело, ничего хорошего не ожидала.

Как же я оказалась права в своих опасениях… Стоило мне приоткрыть глаз, как перед мои взором, предстали кладбище и свежевырытые могилы. Завизжать, я не смогла только из-за того, что горло сдавило и свело судорогой. С земли, я подорвалась почти мгновенно, взвиваясь над мягкой и сырой землей, почти на метр.

— О, студентка Василью ожила, — мужчина, с платиновой шевелюрой, посмотрел на меня.

— Профессор Шахмид, — брюнетка, с противным голоском прижала свои верхние части тела к накаченной мужской руке и потерлась, — не обращайте внимания на эту блаженную.

— Васьлью, подойдите ко мне, — поманил меня мужчина оторвав от себя девушку.

— Да, профессор, — смиренно опустила голову в покаяние.

— Если не возьмешь себя в руки, — мягкий шепот опалил мое ухо, — дома, получишь по своей прелестной пятой точке тридцать шлепков. Если я твой муж, еще не значит, что от моих занятий, можно так просто избавиться.

— Простите, — я воздухом подавилась, от таких новостей.

— А теперь, господа некроманты, приступаем к практикуму по поднятию частично отсутствующих частей нашего многоуважаемого трупа, — среди студентов, раздались шепотки.

А дальше, я едва в обморок не падала, от всего происходящего у меня на глазах. Из могил, с покосившимися и от времени, частично развалившимися надгробиями, муж моего нынешнего тела, поднимал останки мертвых и водружал на широкий, плоский камень. Каждый из студентов, по одному, приближался к нему и пытался выполнить задание профессора садиста.

Хотя, наверное, только в моем понятие, это было издевательством. Все остальные, нормально относились к шевелящимся рукам, ногам и остальным, костлявым, составляющим останкам некогда живых людей. Я же, едва обратно в обморок не грохнулась, когда кто-то из студентов сделал неправильный пас, и челюсть запрыгала по камню, издавая дробный перестук похоронного марша. Или, это только мне показалось? Хотя, нет. Вон, та самая, обливающая меня грязью брюнетка, тоже побледнела до состояния мела.

Постепенно, студентов, рядом со мной, оставалось все меньше и меньше. Они переходили в прошедшую группу и оставляли меня в гордом одиночестве. И вот, пришел тот печальный миг, когда я осталась совершенно одна, и пришло мое время подходить к плоскому камню, с застывшей на нем, отрубленной стопой.

Я уже, подумывала грохнуться обратно в обморок, чтобы избежать экзекуции над бедной собой, но стоило поймать суровый взгляд мужа и профессора по совместительству, как желание испарилось. Теперь, было страшно за обещанную экзекуцию для мягкого места, которое ждет это тело вечером, от руки этого высокого красавца.

— Не тормозите, — подстегнул меня голос к действиям. — Вы нас задерживаете.

— Простите, — я умудрилась почувствовать, как краснею, под взглядом множества глаз.