Наследие звездного дракона. Отбор - страница 30

– Оракулы сразу четырнадцати инсалей как один утверждают, что будущий правитель обретет свою истинную пару, и строят иные предположения одно другого невероятней.

На экране замелькали лица: бородавчатая старуха, бледная как мел девушка с жуткими глазами без зрачков и длинными спутанными волосами. Разбойничьего вида мужик, никак не ассоциирующийся у меня с оракулом, дева-бабочка… – все они что-то вещали, но их перекрывал голос диктора, огласившего обобщенное мнение.

– Болтуны! – Лайонел досадливо махнул рукой, и экран принялся распускаться, как бабушкин шарфик, маленькие, с половину ногтя детальки ниточкой втягивались в серебряную коробочку. Три удара сердца – и вместо экрана глаз снова радует небо и закат.

– Хельга, ответь мне на один вопрос.

– Слушаю, драон Рейгель.

– Ты хочешь победить?

Признаться, не сразу нашлась что сказать и некоторое время выдерживала его пристальный взгляд.

– Сделаю, что смогу, – отвечая, смотрела на горизонт.

– Понятно. Тебе пора возвращаться, нельзя опоздать на первый совместный ужин невест. Идем, провожу.

Мы спустились назад, в зал артефакта, вышли сквозь мерцающую перламутровой пеленой арку и оказались в большом холле, где снова были арки – целый ряд.

Не в чести у них тут обычные двери, что ли?

– Спасибо за ужин, диали Хельга. С вами я отдохнул душой.

– Благодарю за оказанную честь, драон Рейгель.

Я изобразила что-то отдаленно похожее на поклон. Не знаю, как здесь принято общаться с королевскими особами, но, думаю, так будет правильно.

– Наедине зови меня Лайонел.

Принц подошел к одной из арок и сделал приглашающий жест.

– Этот переход доставит тебя прямо в главный холл Оплота Изгнанника. Сюда можно попасть точно так же, но я вполне понимаю, почему Дрейк поступил иначе.

– До свидания, Лайонел.

– До скорой встречи, диали Хельга.

Принц остановил, когда я уже шагнула в пелену.

– Постарайся выиграть. – Он хитро подмигнул.

Ответив улыбкой, заодно невзначай проверила, со мной ли морф. Вопреки опасениям Клякса примерно изображал эмблему. Хорошо. Теперь можно спокойно возвращаться. Продолжая улыбаться, я шагнула сквозь портал, но на душе вовсе было не так безмятежно, как старалась продемонстрировать принцу. От проявления повышенного внимания со стороны будущего правителя становилось дурно. Их ведь и обидеть лишний раз нельзя, раскатают и не заметят. Почему-то мне кажется, это во всех мирах одинаково устроено.

Сразу подумалось о Дрейке. Надо же! Оказалось, мистер Рок-Звезда – изгнанник и одновременно родной брат будущего императора, да еще и старший. О боже! Это ведь именно он должен сейчас быть на месте Лайонела. Я даже остановилась, осознав, как неприятна мне эта мысль. Воистину ситуация хоть плачь, хоть смейся. Отступив в сторонку от арки – не хватало обратно во дворец провалиться, – прислонилась спиной к стене. Интересно, у них тут есть психолептики? Что-то сама уже не справляюсь, нервной системе потребен допинг.

Поставленный женский голос выдернул из размышлений:

– Диали Хельга! Что вы тут делаете? Или думаете, теперь вам дозволено каждый раз опаздывать?

Передо мной, высоко подняв голову, стояла миниатюрная старушка. Хотя нет, назвать ее старушкой язык не поворачивался. Прямая осанка, горделиво поднятый подбородок, несколько старомодная, но сидящая по фигуре и определенно дорогая одежда. Седые волосы, прибранные в аккуратную прическу, и кокетливо выпущенная прядь. Испещренное морщинами лицо с необычайно живыми глазами. Пожилая аристократка, вот что сразу приходило на ум. Вздернув бровь, она снисходительно на меня глянула сквозь драгоценного вида лорнет.

– Простите, диали…

– О звездный! Что за невежда? – пробормотала женщина, подняв очи горе. – Ко мне следует обращаться деора Агенси. Вы бы это знали, диали Хельга Ферро, если бы сегодня утром не проспали завтрак. Как и то, что я старшая сваха императорского двора. О времена, о нравы!

Я не проспала завтрак! Кашлянула в кулак, решив, что если выматерюсь, то окончательно упаду в глазах старейшей… Тьфу! Старшей свахи. Интересно, кто ей наболтал о том, что я проспала? Тем временем деора Агенси, тяжко вздохнув, смилостивилась: