Наследница некроманта - страница 45

— Уйдем? — подскакиваю с места. — Тебе стало что-то известно? Тереза вышла на связь? Демоны больше не угроза? — задаю и задаю вопросы, на мгновение замолкаю, затем выпаливаю еще один. — Что ты имеешь ввиду, говоря о нашем уходе и о том, что после ничего не останется?

Он не отвечает, лишь смотрит мне в глаза. Я тоже смотрю, не отрываю взгляда, завороженная тем самым убийственным блеском. Нет, Самаэль никогда не сможет походить на человека, это из разряда сказок. Он ангел, верховный воин и преданный служитель ордена Света. Он и человек — это две параллели, которые никогда не пересекутся. Вопрос Анабелль просто глупость.

***

Так приятно раскинуться на клетчатом покрывале, подставив лицо солнечным лучам, слушая, как пчелы жужжат, собирая нектар, и как птицы над головой поют друг другу прекрасные мелодии. Саша закрывает глаза, отдаваясь небольшой передышке без остатка. Она бы могла пролежать так до поздней ночи, а потом позволить кому-нибудь унести себя домой и уложить в постель.

— Обед подан.

Голос над головой. Девушка морщится и открывает глаза. Над ней голубое небо, поворот головы вбок — и вот уже Дворецкий стоит в самом настоящем фраке и белых перчатках. Куприянова сдерживается, дабы не засмеяться: существо выглядит довольно нелепо в этом одеянии.

— Позови остальных, — взмах руки в сторону, и Саша усаживается на покрывале, оглянувшись назад.

Под тенью высокого дерева находится круглый столик и три стула. Стол заставлен блюдами и кувшинами с чем-то прохладным. Девушка облизывается: невероятно хочется пить.

— Ваш сок, — еще одно существо в наряде горничной — с длинной юбкой и в белом переднике — вручает Саше бокал с апельсиновым соком и, склонив голову, отходит в сторону.

Куприянова принимает напиток, делает несколько глотков, затем расплывается в очередной блаженной улыбке. Все идеально. Все прекрасно. Все хорошо. Лучше ее жизнь никогда не была. Ей нравится эти ощущения вседозволенности, уверенности. Она рассматривает одного из монстров перед собой и улыбается. Она знает имя этого создания, она сама выбирала его.

— Сиси, — забавное имя, легкое, как ветер, — положи мне фруктового салата, будь добра.

Саша могла бы не добавлять этого «будь добра», но все равно добавляет. Сиси ее прислуга, а с прислугой необходимо обходиться вежливо, пусть даже она и создана в лаборатории. И вновь улыбка. Губы растягиваются при виде того, как существо прислуживает ей. В голове Куприянова проносится мысль о том, что если она сейчас потребует у Сиси отрезать себе руку, то та сделает это и при этом будет улыбаться самой подобострастной улыбкой. Но девушка не просит, хотя от этой мысли внутри нее все переворачивается, мозг затапливает эйфория. Она чувствует себя Господом Богом.

— Мама!

Детский крик со спины и маленькие ладошки на обеих руках. Мимолетное безумство отступает на задний план. Саша помнит эти холодные ладошки. Оборачивается и видит перед собой двух малышей.

— Мам, пойдем, мы поймали жабу, — возбужденно выдает Пол и тянет Куприянову за руку.

— Пойдем, мам, — вторит брату Анабелль. — Она такая большая, жуткая и зеленая. Тебе понравится.

О да! Ей понравится, думает она, следуя за детьми. Эти два маленьких существа, ее малыши, ее дети — они и не подозревают, насколько она любит все жуткое и ужасное. Очередная порция помешательства при мысли о бездыханных телах своих деток, которые она видела на столе. Они были столь малы, что лежали рядышком на одном столе, и даже место оставалось.

Саша видит вдалеке озеро. Дети отпускают ее руки и убегают куда-то в сторону, оставляя девушку одну перед голубой гладью. Кувшинки плавают на поверхности воды, одна подплывает слишком близко к берегу, и Куприянова решает вытащить ее. Опускается на четвереньки, вытягивается над озером, опускает взгляд вниз и застывает. Элизабет Манн улыбается ей из воды.

***

В этот раз Куприянова просыпается сама. Самаэлю не приходится вновь применять силу и выслушивать вопли девушки.

Она садится на кровати, размышляя о том, что, наверное, ей лучше сразу засыпать в сидячем положении, тогда не придется тратить силы на бессмысленное занятие. Она хочет подтянуть к себе одеяло, но это не представляется возможным, так как на нем с двух сторон от Саши лежат дети. Каждый спит в обнимку со своей игрушкой. Вид малышей перекрывает поток воздуха. Куприянова вылезает из постели, забыв про осторожность и про то, что на ней одна только рубашка.