Наследница некроманта - страница 50

Отворачиваюсь от каминной полки — в комнате никого нет. Самаэль ушел пару часов назад, сразу после завтрака. Оставил меня одну. Мне бы забиться в угол и не вылезать оттуда, пока личный телохранитель не вернется, но я этого не делаю. Зачем? Кто тут позволит себе обидеть меня?

Дворецкий так часто повторяет, что мне ничего не угрожает, что я теперь полноправная хозяйка всего, что могу делать, что вздумается. Я верю ему. Глупо доверяться существу, собранному из кусков чужой плоти, но я верю. А другого выбора не остается.

Можно, конечно, еще сбежать. Отправиться в лес, попытаться выйти к городу, найти настоящих людей, все им объяснить, а потом улететь обратно к тете. Надо было сделать это в первый день, когда мысли о контроле не преследовали меня. Когда я была готова отдаться воле случая. Ведь что должно случиться, то случиться. Но теперь это невероятная роскошь. Стать вновь той, кто полагается на судьбу, а не на саму себя. Стук в дверь вынуждает обернуться.

— Войдите.

Дверь медленно открывается. и две детские головы показываются мне на глаза. Дети не входят сразу, ожидая моего разрешения. Вчера Дворецкий, видимо, поговорил с ними и объяснил, что я не желаю их видеть. Точнее, я не желала вчера спать с ними в одной постели. Все же часть рассудка еще сохранена. Ведь я же выгнала этих живых мертвецов из спальни.

— Можно? — хоть Пол и называет себя джентльменом, храбрости задать этот вопрос набралась Анабелль.

— Входите.

При свете дня они вновь похожи на простых детей, немного бледных, с пугающими светлыми глазами, но все же детей. Кто боится детей? Я нет. По крайней мере, так было раньше.

— На улице сегодня прекрасная погода, — светским тоном сообщает девочка, проходя в комнату.

— Пойдем, погуляем, — подхватывает ее брат, ничуть не смущаясь и запрыгивая в кресло, где обычно сидит Самаэль.

Просыпается желание согнать мальчишку с полюбившегося места мужчины, но я не делаю этого. Воин ушел, так почему я должна беспокоиться о нем или о его комфорте. Пускай потом сидит в кресле, нагретом маленьким монстром.

— До обеда еще пара часов, — Анабелль ведет себя все так же учтиво, приближается ближе, не нарушая при этом личного пространства. — Клод сказал, мы можем погулять это время. Если ты хочешь.

Хочу ли я? Не знаю. Я уже ничего не знаю. Дни в этом доме похожи один на другой, с одной лишь разницей: с каждым днем я сама себя не узнаю. Не объясню, в чем именно проявляются эти изменения, но они есть. Я чувствую их. Когда наблюдаю за существами Манна или при нечастых разговорах с Самаэлем. Нечто новое появляется во мне. Нечто противоестественное и неправильное. Наверное, это «неправильное» засело глубоко, потому что я отвечаю согласием на предложение карманных ужастиков и иду к выходу. Какой была бы жизнь, начни я ее контролировать? Она бы не завела меня сюда.

***

На улице теплая погода. Саша помнит, что когда уезжала из дома, на календаре отмечали последние числа августа. Наступил ли сентябрь, она не знает. В этом месте нет календарей, телевизора, интернета или хотя бы завалявшегося радиоприемника. Девушка убирает со лба прядь взмокших волос и думает, что, наверное, на дворе все еще август, так как стоит сильная жара.

— Если ты попросишь, то Дуги покатает тебя на плечах.

Пол радостно прыгает вокруг Куприяновой, предлагая совершить какую-нибудь глупость. Анабелль не отстает от брата, и вот они вместе тянут Сашу на задний двор — к загону с животными.

Местный великан улыбается при виде гостей, и девушку слегка передергивает от вида беззубого рта, широко растянутого, как черная дыра. Она сглатывает, но не отступает назад. Хватит. В конце концов, не проще ли принять неизбежное? Если ее собираются съесть и пустить на опыты, так лучше встречать неприятности с высоко поднятой головой. Она до сих пор с отвращением вспоминает тот день, когда напрудила в штаны. Стыдно.

— Давай, давай, он будет аккуратно, — уговаривает девочка, не выпуская руки Куприяновой из своей холодной ладошки. — Раньше Дуги нас всегда катал. Папа этого не любил, но маме нравилось, потому нам никто не запрещал.