Наследница некроманта - страница 58

Куприянова поднимается с постели, не обращая внимание на не разожженный камин и на отсутствие Самаэля в комнате. Полы рубашки, что заменяет ей пижаму, приподнимаются от легкого ночного ветра. Она открыла окно перед сном, ждала, когда ее личный защитник вернется.

Мужчина мог дуться на нее за случившееся, но Саша отчего-то была уверена в его порядочности и в том, что он не оставит ее одну. О своем собственном благоразумии и здравомыслии она в тот момент ничего сказать не могла. Но воин не пришел и не сумел предостеречь смертную от выхода из комнаты.

В коридоре темно и нестерпимо жарко. От духоты у ничего не соображающей Куприяновой начинает кружиться голова. Она опирается о стену и продолжает идти вперед. Скоро в воздухе повисает забытый ею запах гниения.

Саша начинает дышать глубже, глотая этот аромат, упиваясь им. Она, будто загипнотизированная, следует за этим смрадным шлейфом, ведущим ее в темноте. Как светлячок — на свет в окне, девушка спешит, зная, что ее уже ждут.

— Вам помочь?

Дворецкий вырастает перед Куприяновой с подсвечником в руках. Пламя освещает его радостное от встречи лицо. За его спиной слышен перестук. Помощник некроманта оборачивается, чтобы остановить того, кто может появиться через мгновение перед наследницей, но не успевает.

В поле зрения Саши попадает тот ужасающий половинчатый монстр, которого она видела в первый день и который заставил ее вопить от страха. Девушка опускается на колени перед существом, тащившим свое тело на руках, и прикасается к его лицу. Кожа монстра сухая и тонкая как пергамент. Куприянова улыбается, чувствуя пальцами, как в улыбке растягиваются губы создания.

— Ты мой хороший, — шепчет наследница Манна. — Ты мой славный, — легкий смешок разгоняет тишину, когда холодный и длинный язык чудовища проводит влажную дорожку по ладони Саши. — Я скучала по тебе, малыш.

Самое главное существо некроманта непонимающе смотрит на сцену перед собой, его единственный глаз округляется. Он, несомненно, рад таким изменениям в поведении наследницы хозяина, и он не станет отрицать, что ожидал этого момента.

Монстр Манна не знал, когда именно девушка перестроится, когда перестанет отвергать их, бояться. Чужое сердце внутри Дворецкого сжималось от боли при виде омерзения на лице такой желанной им гости. Некромант и его жена никогда не смотрели на них подобным образом. Они любили свои создания и получали такую же любовь в ответ. Покорную, отчаянную, вечную.

— Хозяйка, — выдает он дрожащим благоговейным голосом, с придыханием, словно пробуя это слово на вкус, вспоминая, каково это — называть хозяином настоящего человека, а не обращаться к одному из множества портретов в доме. — Хозяйка, — повторяет он еще раз, привлекая внимание Саши, ловя на себе ее взгляд, улыбаясь по-настоящему счастливо.

Куприянова поднимается на ноги, проводя рукой по длинным волосам монстра перед собой, едва касаясь кости, торчащей из его шеи. Все это она проделывает так спокойно и легко, без малейшей дрожи в теле. В ее голове не загораются никакие стоп сигналы, предупреждающие об опасности. Личный радар против чудовищ не начинает дурно орать, требуя позвать кого-то на помощь, а потом забиться в уголок и ожидать кого-то сильного и могучего, кто мог бы спасти ее.

Нет, она чувствует себя прекрасно. В этом новом-старом окружении. В этом доме. В этой обстановке среди не своих вещей, но которые все равно выглядят для нее родными и знакомыми. Она не вспоминает ни о первых днях в особняке, ни о том, как увидела впервые творения Манна и как опозорилась, когда один из них залез к ней в комнату.

Все хорошо. Все просто замечательно. Внутри нее легкость. Она в состоянии совершить многое. В голове тысяча планов, сотни идей. Она готова воплотить их в жизнь.

— Я хочу спуститься в подвал.

Не своим низким голосом сообщает Куприянова Дворецкому, запуская пальцы в волосы чудовища, достающего ей до пояса. Будто собаку гладит.

— Хозяйка?

Помощник некроманта удивлен. И не ее просьбе, а тому, как звучит ее голос. Этот тембр он не слышал, казалось, тысячи лет.

— Там все сохранилось так, как вы и оставили, — начинает частить он, увидев, как сузились глаза девушки. Хозяин терпеть не мог промедлений. — Никто ничего не трогал. Я следил, — он опустил голову. — Правда, от некоторых подопытных пришлось избавиться, они…