Наследница некроманта - страница 60

— Что ты творишь? — Куприянова подошла ближе к Самаэлю. — Отпусти его.

— Ты понимаешь, что тут происходит?

Мужчина не собирается просто так отступать. Их вечерняя перебранка из-за детей-мертвецов не выходит у него из головы. Он не намерен позволить ей выйти победительницей в этот раз.

— Нет, — честно ответила девушка, опуская голову.

Под ее ногой оказался подсвечник. Свечи потухли после падения. Саша поддела вещь ногой, но не подняла его.

— Что ты ей наплел?

Воин переключил внимание на помощника некроманта, видя очередную странность в поведении девчонки. Он точно слышал в коридоре два голоса: либо здесь есть кто-то еще, либо это смертная разговаривала по-иному. Последнее было бы нежелательно.

— Наследница хозяина вышла за водой, — ответил Дворецкий, когда тиски, сжимающие его шею, разжались. — Я предложил ей вернуться в комнату и подождать воды там. Я собирался принести ей попить.

— Не ври мне, — Самаэль схватил создание за плечи и приложил его затылком об стену, выбивая из того последние крохи воздуха. — Я видел, что тут было

Его передернуло. Смертная гладила этого монстра. Гладила, как неразумные дети гладят котенка. Вот только девчонка забыла: в этом месте нет добрых и ласковых существ. Они все чудовища и в состоянии откусить приласкавшую их руку.

— Самаэль, прекрати, — топнула Куприянова ногой, устав от разыгрываемой сцены. — Со мной все хорошо. Я, и правда…

Она не понимала, почему вышла из комнаты и каким образом оказалась в коридоре в компании двух экспериментов Манна, но видя, как жестоко воин обходится с тем, кто помогает ей, не могла остаться в стороне.

— ...захотела попить. Обычно вода стоит у меня на тумбочке, но в этот раз ее там не оказалось. Дворецкий встретился мне по пути и предложил свою помощь. Вот и все. Ничего более.

Саша постаралась придать своим словам убедительности и для пущего эффекта опустила голову, сцепила руки в замок, только ногой не стала шаркать ради подходящего антуража. Мужчина скользнул взглядом по фигуре девушки, в последний раз взглянул на монстра перед собой и, разжав пальцы, отступил. Дворецкий рухнул на пол, не издав ни звука.

— Я принесу вам попить, — произнес тихо помощник некроманта, до конца доигрывая свою роль.

Куприянова благосклонно кивнула ему и, развернувшись, поспешила обратно в комнату. Она не понимает, как очутилась в коридоре и почему этот странный факт ее больше не пугает.

***

Самаэль похож на тренера по лёгкой атлетике из моей старой школы. Тот тоже был высоким, с широкими плечами и тонкой талией, и вечно ходил с надменным выражением лица, что впрочем, не смущало учителей женского пола, да и некоторых учениц старших классов.

Помню, как в один из дней я опоздала и попыталась проскользнуть а зал, где разминались, незамеченной. Не вышло. Вместо того, чтобы обойти всех сзади, я поперлась между рядами занимающихся одноклассников и напоролась на тренера почти в лоб. Он перехватил меня, а после вытащил на середину помещения. Короче, все закончилось моим тотальным позором, отваливающимися после двухчасовой тренировки конечностями, и до конца года я была той кто отмывал зал после каждого занятия.

Вот и сейчас мужчина напротив ничего не говорит, но смотрит так же, как тот тренер. Если Самаэль вытащит меня на середину комнаты и заставит отжиматься, а после, напялив на меня халат, отправит прибираться в доме темного генерала, я не удивлюсь.

— А где ты был?

За окном темно, камин разгорается, самое время поговорить о том, как и у кого прошел день. Начиная с той минуты, когда я его поцеловала, а он сбежал. Или не сбежал. Это скорее было стратегическое отступление. Ушел обдумывать план мести. Мне придется сильно страдать?

— Черт! — подскакиваю на ноги. Выдержать его взгляд невозможно. — Честное слово, перестань так на меня смотреть. Или смотри, но при этом говори что-нибудь. Это невыносимо!

Вот и нервы сдали. Как там психологи советуют: дай выход своим эмоциям. Если я позволю себе высказать все, что думаю о сложившейся ситуации и о тех, кто меня в нее загнал, то с вероятностью в сто процентов не выживу. А это возвращает нас к мысли о мести, придуманной ангелом.