Наследница всех капиталов - страница 13

– Естественно, доверяю, мне бояться нечего, – улыбнулся Курдов, после чего достал из ящика стоящего рядом столика ручку, лист бумаги и стал что-то писать.

Мы с Виктором молча ждали, когда он с этим покончит, затем я попросила своего коллегу сделать фотографию Курдова, якобы для той же самой статьи, а на самом деле для удобства расследования, и стала прощаться с Александром Владимировичем.

– Очень жаль, что вашей дочери не оказалось дома, – сказала я уже на пороге. – Все-таки нам бы очень хотелось побеседовать еще и с ней, но я думаю, что мы еще к вам заглянем.

– Непременно заходите, – расплылся в улыбке Курдов. – Только предварительно звоните, а то можете никого не застать дома. Номер своего телефона я написал вам на том же листе.

– Да, я заметила, – откликнулась я и вышла за порог.

Виктор последовал за мной, и вскоре мы уже выходили из дома. Сев в салон машины, я призадумалась: ехать сейчас в редакцию или прямо отсюда направиться на поиски бывшей любовницы Курдова. Если повременить, то он запросто может ее предупредить о том, что нужно, а что не нужно говорить ей, общаясь с нами, а нам бы было выгоднее, чтобы этого не случилось. Так что, немного поразмышляв, я все-таки решила направиться к самой Лилии. Тем более что время у нас в запасе было – Кряжимский и Ромка все равно могли еще не вернуться в редакцию, так как передвигались на общественном транспорте.

Поняв, что я что-то задумала, Виктор вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая, что делать дальше. Я вздохнула и произнесла:

– Давай на Фамитовку, заедем в гости к Семеновской.

Виктор согласно кивнул, мол, все понял, и, молча заведя машину, направил ее в сторону нужной улицы. Довольно быстро добравшись до необходимого нам дома, мы оставили «Ладу» недалеко от подъезда и направились в дом. Там нашли квартиру любовницы Курдова, и я позвонила в дверь. В первые несколько минут нам никто не спешил открывать, и я стала от расстройства прислушиваться – прекрасно ведь знала, что в такое время дома вполне может никого и не быть. Но тут совершенно неожиданно дверь распахнулась, от чего я едва не упала, поскольку до того облокачивалась одной рукой на ручку, и мы увидели старушку с морщинистым лицом.

– Вы к кому? – шепеляво спросила она.

– К Семеновским, – улыбнувшись поприветливее, ответила я. – Мы из газеты, хотели бы задать Лилии Елизаровне пару вопросов. Она дома?

– Опять опрос какой-нибудь? – деловито спросила старушка, видимо, не расслышав то, что я сказала.

– Что-то вроде этого, – согласилась я, решив больше не объяснять ничего, а просто выведать, где сейчас девушка.

– Ну входите, – проворчала бабулька, отстраняясь, давая нам возможность войти.

Мы прошли в квартиру и стали снимать обувь.

– Чай будете? – продвигаясь в глубь квартиры, громко спросила нас бабушка.

– Нет, мы ненадолго, – проходя в зал и присаживаясь в кресло, ответила я. – Мы только хотели узнать, где сейчас Лилия, и поговорить с ней. Вы нам не поможете?

– Поговорить со мной хотите? – опять ничего не расслышав, завздыхала старушка. – Я люблю поговорить, многое могу рассказать. О жизни своей, о том, как мы после войны жили, как голодали, как детьми вынуждены были работать… Да, жизнь-то у меня была большая, я много чего повидала.

– Это замечательно, – улыбнувшись, произнесла я и еще раз повторила свой вопрос, но на этот раз еще громче, чем в первый. Теперь бабушка услышала, что я от нее хочу, и, улыбнувшись, произнесла:

– Ах, так вам внучка моя нужна! Вы ее подружка, да? А я вас за других совсем приняла, старая галоша. Я ведь не слышу почти, так что вы громче говорите. А Лиля сейчас в магазин пошла, вот-вот должна вернуться.

– Можно мы ее подождем? – во весь голос спросила я, склонившись к уху бабульки.

– Да ждите, конечно, мне не жалко, – откликнулась та и, медленно поднявшись, поплелась в другую комнату, оставив нас с Виктором совершенно одних.

Впрочем, мы ничуть не скучали, рассматривая жилище Семеновских. А посмотреть тут было на что! Не знаю уж, кто из членов семьи был таким одаренным, но почти все стены в зале были украшены вырезанными по дереву панно, плоскими деревянными масками, резными полками и иными красивыми вещами. И даже на столе, в невысокой вазе, стояли три деревянные розочки, выточенные из каких-то веточек, – такие ни на одном заводском станке не сделаешь!