Наследник Дьявола - страница 6

Земной жизненный опыт учит работать с информацией правильно и распознавать очередной вброс от правды. Первая аксиома, и сразу же опровержение.

Сдается мне, мир Колыбели далек от порядка. Ведь если предположить, что бойцы на границе набираются опыта, то встает сам собой вопрос – если власть только у драконидов, на хрена им вообще войска в таких количествах. То есть Райс знает, что опытные солдаты уходят служить в другое место. Но куда?

Ясно, что это обучение на шкурах зверолюдей – процесс постоянный. И, допустим, часть войск возвращается на территории драконидов, чтобы служить противовесом клановых армий. Но если остальных такими толпами засылают на дальнейшее место службы, скорее всего, они дохнут там как мухи.

Пока что примем за истину, что где-то в Империи идет неведомая война с неизвестным противником. Идет давно и безуспешно, иначе дикарей уже давно бы прижали к ногтю. Отсюда два вывода: во-первых, ни в коем случае не лезть в солдаты, и во-вторых, Райс – хреновый источник информации. Впрочем, ожидать от нищего бродяги знания этикета высшей аристократии – само по себе глупо.

Еще раз взглянув на монеты, я почесал бровь и вернул булыжник на место. Пусть пока что будет в качестве НЗ. Мало ли когда еще пригодится.

Итак, пока отложим внешнюю политику. Что я знаю о Дейвене? Утром на улицах появится стража – не клановые бойцы, а простые ребята из местных. Также откроются лавки, и город заживет обычной жизнью. В другое время Райс бы пошел искать работу в доки, но мы сейчас знаем, что корабли в порт не приходили, и соваться туда бессмысленно. К тому же по-прежнему нужно найти нормальную одежду, и в целом привести себя в порядок.

Запустив пальцы в стоящую гребнем шевелюру, я почесал голову, и на руке осталась засохшая земля. Водные процедуры проще всего провести в небольшой заводи у порта, мыла и шампуня у нас не имеется, но хоть как-то отмыться все же нужно.

И лучше будет сделать это прямо сейчас, и в логово уже не возвращаться. В идеале никогда. А раз так – тайник нужно обратно замаскировать.

300 медных монет – не бог весть какие деньги. Можно на неделю поселиться в трактире, но в Дейвене меня быстро раскусят, и Кендалл узнает обо мне в тот же день. Возникнут вопросы, на какие шиши, собственно, праздник. А внимание властей, пусть и в таком виде, привлекать нельзя.

В целом три серебряных монеты, эквивалент 300 медных – средний заработок обычного горожанина за пару дней. Но у меня такой возможности нет. А уж про золото, исчисляющееся тысячей серебра и думать нечего. Райс был уверен, что даже у самого главы Шерронов в руках золотой монеты никогда не было.

И я был согласен с наследником. При такой цене на золото таскать его с собой большая глупость – не уверен, что во всем Дейвене кто-то сможет предоставить размен или сдачу. Однако сам факт наличия таких монет говорит, что где-то они все же крутятся, возможно, в клане Драконидов.

Еще интересное замечание – Райс знал, что все кланы имеют имена собственные, и только императорский клан носит имя расы. Да, не вида, а расы, ибо дракониды – наполовину люди. Выходит, здесь есть и драконы? Или кровь продолжает разжижаться с каждым новым поколением?

Потерев лицо, я полез наружу. В сидении на одном месте никакого смысла. Одну жизнь уже просидел, и вот, к чему это привело – я в чужом теле, в чужом мире, да еще и нищий.

Закрыв за собой лаз, спокойной походкой побрел в сторону заводи. Память Райса подсказывала, когда и куда свернуть, а где лучше обойти шатающийся камень или висящий высоко над головой обломок дома. В итоге через полчаса пути по нищему району я так никого и не встретил, зато добрался до черной воды местного моря.

Буквально в нескольких сотнях метров от меня располагался склад с кристаллами. Я отсюда видел фигуру сторожа из числа клановых бойцов – он прислонился к какой-то бочке и смотрел в обратную от меня сторону.

Дождь, пока я сидел в укрытии уже закончился, так что штаны относительно подсохли, чего нельзя было сказать об окончательно раскисшей обуви. Белья у Райса не имелось по понятным причинам, но дискомфорта я не испытывал – тело привыкло за годы бродяжничества.