Наследник императора - страница 10

Бенефициарий положил на стол перед трибуном солидный свиток. Приск с удивлением уставился на старого товарища: обе щеки его были расцарапаны так, будто некая когтистая тварь всадила ему в лицо как минимум десяток когтей и саданула ими сверху вниз. Ранки уже стали подживать, кое-где струпья отвалились, так что вид у бенефициария был еще тот.

– Отчет о поставках зерна, трибун! – доложил Фламма, ныне числившийся при канцелярии.

– К воронам твой отчет! Забирай его и тащи назад! Вели писцам навести порядок в вашем хлеву – чтобы всякий хлам на столах не валялся, документы были сложены в футляры да заперты в хранилищах под замок. Да пусть в святилище приберут, да еще…

Трибун не ведал, что добавить, и лишь махнул рукой, давая понять, что Фламма должен сам сообразить, как именно наводить порядок, и немедленно бежать без оглядки в канцелярию с приказом трибуна. Сам же он нагнулся, совершенно не героически отклячив задницу, и с головой залез в нутро стоявшего в углу дубового шкафа. Судя по тому, как внутри что-то жалобно звякнуло и затем хрустнуло, трибун наверняка лишился парочки дорогих стеклянных кубков.

Потом из шкафа высунулась покрасневшая физиономия трибуна.

– Где весы! – заголосил он. – Я спрашиваю – где весы!

– Пойдем, Фламма, дел много! – Приск подтолкнул бенефициария к двери.

Трибун тем временем во весь голос звал денщика.

– Да нет у нас в канцелярии лишнего хлама, все документы в порядке. Другое дело, что нам зерна опять не довезли. – Фламма, с некоторых пор мечтавший сделаться корникулярием[24], с головой ушел в отчеты и сметы.

– Трибуну не до этого, а у нас есть дела поважнее.

– Какие?

– Поедание жареной оленины и выпивание крепчайшего цекубского вина. А что у тебя с лицом, Фламма? Ручную рысь завел или шлюхе в лупанарии не заплатил?

– Оклаций будет? – мрачно спросил Фламма.

– Разумеется.

– Тогда не приду! – набычился внезапно бенефициарий.

– Это почему же?

– У нас с ним Вторая Пуническая война[25].

– Вторая… что?

– Пуническая война. То есть воюем, пока Карфаген не будет разрушен.

– Фламма, Карфаген был разрушен в Третью. Кто-кто, а уж ты-то должен это знать.

– Значит, Вторая и Третья одновременно.

– И кто же из вас Карфаген?

– Не знаю, – буркнул Фламма и ушел.

– Из-за чего хоть война? – крикнул ему в спину Приск, подозревая, что алые разводы на лице Фламмы имеют прямое отношение к открытию военных действий.

Но писец не ответил.

Когда Приск вернулся к себе, на столе на огромном блюде красовался целый бок зажаренной туши. Оклаций успел уже попробовать мясо и теперь облизывал блестевшие от жира пальцы. Раб Приска, немолодой грек с темными печальными глазами, резал хлеб и овощи, расставлял кубки. Приск купил этого парня за полцены: грек был, во-первых, немолод, во-вторых, имелся у него при многих достоинствах один существенный недостаток: жрал за двоих, и если бывал голоден, то подворовывал, и никакие побои от этой слабости отвадить его не могли. Его так все и звали – Обжора.

– Вина мало, еще принеси, – велел Обжоре Тиресий, скептически оценив размер кувшина.

Обжора, стянув на ходу кусок мяса, за что получил тут же пинок пониже спины, отправился за вином. Друзья же сдвинули кровати, устроив из них обеденные ложа, третье место Оклаций соорудил себе на сундуке – получилось что-то вроде импровизированного триклиния.

Обедали сидя, даже на дружеской пирушке в лагере не принято было изображать сибаритов.

– Я планирую перейти на службу к Лонгину, – признался Приск.

– Сам хочешь или легат пожелал, чтобы ты перешел? – уточнил Тиресий.

– Вообще-то… тут желание взаимное.

– А, ну если так… – Тиресий многозначительно приподнял брови. – Для хорошего траха – это первое дело. А вот для службы…

– Кажется, ты что-то имеешь против Лонгина?

– Лично я – ничего. – Тиресий довольно долго работал челюстями молча, потом, поковыряв серебряной зубочисткой в зубах, добавил: – Довелось мне слышать, что Лонгин – человек странных поступков. Не так безумен, как Корнелий Фуск, разумеется. Тот сумел угробить пятнадцать тысяч крепких ребят на перевале Боуты и сам там остался. Лонгин же иногда поднимает паруса и мчится к намеченной цели, позабыв про рифы и течения. Ты готов к такой службе?