Наследник волшебника - страница 6
— Или щенок легавой, — произнес вслух Лайам и рассмеялся, когда дракончик привстал. «Я не щенок», — вошла в его голову мысль.
— Но очень похож! — вновь усмехнулся Лайам, бросив недвусмысленный взгляд на корзинку. Дно ее украшала премиленькая подушечка. Реакция Фануила порадовала Лайама. Он не раз задавался вопросом, способен ли этот уродец испытывать хоть какие-то чувства? Конечно, мысленная реплика дракончика и сейчас отдавала холодом, как галька на морском берегу, но Лайам не сомневался, что Фануил возмущен.
«Я ем щенков, — ответствовал Фануил. — А тебе следует больше практиковаться в мысленной речи».
— Я уже не раз говорил, что мне это кажется глупостью, — сказал Лайам, присаживаясь и поглаживая тускло мерцающие чешуйки. — Какой смысл напрягаться, если ты рядом?
Дракончик перевернулся на спину, подставляя золотистое брюшко.
«Мастер Танаквиль всегда так делал».
В совсем недалеком прошлом Фануил был фамильяром Тарквина Танаквиля. Лайам не любил вспоминать, каким способом дракончик вошел с ним в контакт. Уродец, потерявший хозяина, вонзил зубы в ногу первого подвернувшегося ему человека. Этим человеком оказался Лайам, и пока он, сраженный болевым шоком, лежал без сознания, Фануил завладел частью его души.
— Ну да, но ведь я — не мастер Танаквиль. Так что привыкай к этому потихоньку. И помни — я все еще жду, когда ты научишь меня выставлять тебя из моей головы.
Дракончик обрел хозяина, Лайам обрел фамильяра. С одной стороны, это было неплохо, с другой — не очень, ибо маленькое существо могло теперь без помех заглядывать в его мозг. Фануил обещал, что Лайам со временем научится перекрывать доступ в свое сознание, но пока что все оставалось как есть.
«Ты не готов. Ты едва-едва можешь послать мне мысль с вершины утеса. Тебе нужно тренироваться».
— Но зачем мне посылать тебе мысли, если ты и так их читаешь?
«Чтобы прервать связь, нужно уметь ею пользоваться. А ты даже не видишь серебряной нити».
Лайам скривился.
— Уж эта мне нить… Что-то я не уверен, что она существует.
«Она существует. Она нематериальна, но, тем не менее, она есть, — настойчиво повторил дракончик. — Мастер Танаквиль умел даже ее расплетать».
— Фануил, — строго сказал Лайам, — постарайся понять. — Для вящей убедительности он ткнул пальцем в мягкое брюшко рептилии. — Теперь твой хозяин не мастер Танаквиль, а я. А я — не волшебник. Но ты обещал научить меня многому. Всему, что сам знаешь. Так что давай, учи.
Дракончик несколько мгновений смотрел на него желтыми, как у кошки, глазами, потом послушно склонил голову.
«Конечно, мастер».
Лайам кивнул и встал:
— А теперь хорошо бы перекусить. Ты хочешь есть?
Голова на длинной шее дернулась, словно поплавок после поклевки.
— Опять мясо, и, конечно, сырое?
Еще один быстрый кивок.
— Тогда пошли. Хотя тебе стоило бы иногда вылетать на охоту. Ты уже начинаешь жиреть.
«Я ежедневно летаю».
Дракончик сорвался с места и метнулся вперед, обогнав Лайама. Его когти постукивали по деревянному полу. Коридор, гостиная, прихожая, еще один коридор. Постукивание сделалось глуше, — Дракончик вбежал на кухню.
— Жиреешь-жиреешь, — повторил Лайам.
Пол кухни был каменным, от него чуть заметно веяло холодом. Лайам остановился возле покрытой изразцами печи, чей зев напоминал маленькую пещеру, и, крепко сомкнув веки, стал думать о мясе, которое предназначалось для Фануила, и о еде, которую хотел заполучить сам. Он знал, что жмуриться не обязательно, но так ему было легче представить желаемое.
Печь исполняла любые заказы — и это являлось лишь малой частью магических возможностей дома. Прежде Лайам не подозревал, что грозная магия, усмиряющая шторма и крушащая скалы, способна заботиться о бытовых мелочах. Например, освещать и обогревать помещения. Или поддерживать чистоту в маленьком туалете, за что Лайам неустанно возносил покойному Тарквину хвалу.
Лайам жил в этом доме, но построил его Тарквин. Чародей — всего за какую-то неделю до смерти — почему-то счел необходимым завещать все свое имущество ему, составив и зарегистрировав в канцелярии герцога соответствующую бумагу. Когда Лайам думал об этом, его охватывало сильное беспокойство. Завещание не лезло ни в какие ворота. Он ведь не был родственником старого мага и, строго говоря, даже другом волшебника не являлся. Он просто изредка заглядывал к старику, вот и все. Тарквин многое знал, и беседы с ним доставляли Лайаму огромное удовольствие, хотя за ходом мысли своего седовласого собеседника он мог уследить далеко не всегда.