Наследник Ярости - страница 9

— Эй, ведьма, где тебя носит? — нетерпеливо крикнул Ирвальд, спешиваясь и на ходу снимая перчатки, — уже успела сварить зелье?

Юрей молниеносно ринулся в облака, лишь видны было золотистые отблески его копыт в сереющем предрассветном небе. Ирвальд невольно улыбнулся: молодая плоть требовала утех, тем более, что их дарили с такой готовностью.

Топчанка выбежала навстречу Ирвальду, растрёпанная и запыхавшаяся. Лицо её светилось от радости, однако она тут же опустила глаза.

— Не ждала тебя так скоро…

— А я пришёл…

Что-то было не так. Через приоткрытую дверь хижины несло чужим духом. Да и ведьма вела себя не так, как обычно. Не тянула к нему руки, стояла столбом, рассматривая что-то под ногами.

У неё гость, догадался Ирвальд. Еще один покровитель. Похоже, удача сегодня решила вконец свести с ним счёты.

— А, чтоб тебя, — воскликнул Ирвальд, обращаясь к Горам.

— Погоди, — всполошилась ведьма, — я только…

Но Ирвальд раздражённл махнул рукой и зашагал прочь. Топчанка смотрела ему вслед, прижав ладони к груди, и кусала губы, чтобы не расплакаться от досады.

Княжич шёл долго, особо не размышляя, куда, собственно, держит путь. Тяжёлая поступь разгоняла во все стороны полевую нечисть. От макового дурмана начала кружиться голова, а перед глазами заплясали голубые мотыльки. Ирвальд выругался, проклиная ведьму-маковицу, и свернул в лес.

Под сенью огромных вековых дубов было прохладно. Птицы, заслышав княжича, примолкли и затаились среди ветвей. Мало кто осмеливался сердить владыку пустой трескотнёй. В ярости взгляд Ирвальда становился не менее смертоносным, чем острие ножа, разрывая сердце несчастных созданий на сотни мелких кусочков. Правда, мало что в лесу могло пробудить такую ярость, но лесные создания благоразумно притихли.

Ирвальд глубоко вздохнул, подставив лицо тёплому ветерку, раскинул руки и упал на травяной ковёр с блаженной улыбкой на губах. Усталость окутала тело, сковывая члены, выгоняя настырные мысли прочь. Ирвальд погрузился в дрёму, не думая ни о чём. Сквозь полусон он слышал негромкий топот копыт и шуршание перьев — это Юрей нашёл хозяина и растянулся рядом с ним на поляне.

Верный скакун. Дороже всяких женщин в долине Межгорья.

Проснулся княжич около полудня. Юрей стоял над его головой, раскинув крылья — заслоняя слепящее солнце. Перья зверя покраснели — должно быть, он долго стоял. Из раскрытого клюва вывалился язык, которым скакун ворочал из стороны в сторону, торопливо вдыхая и выдыхая воздух.

— Знаешь, где озеро? — спросил Ирвальд, поднимаясь с травы.

Ядокрыл радостно пискнул и рванул в чащу леса. Ирвальд услышал громкий плеск воды — очевидно, Юрей с разбега плюхнулся в озеро всей своей немалой тушей. Он и сам не прочь был искупаться. Однако, едва приблизившись к водоёму, Ирвальд с отвращением шагнул назад.

Озеро кишело моренами. Мерзкая слизь испражнений плавала по воде, сбиваясь в пену, а воздух вокруг пропитался зловонием их мягких зелёных тел.

Ирвальд избегал морен больше, чем иную лесную или горную тварь. Убить морену было тяжело — засев глубоко в болотной тине, они наводили морок, отчего их невозможно было увидеть, но запросто можно было попасть в объятия сластолюбивых тварей.

Ирвальд до сих пор не мог забыть свой печальный опыт: однажды представ перед молодым княжичем в облике прекрасной девушки, морена заманила его глубоко в озеро, откуда он долго не мог выбраться, пребывая в любовном мороке. Когда морок спал, Ирвальд очнулся на берегу, с ног до головы покрытый горькой зелёной слизью — мерзость была во рту и в глазах, которые долго не удавалось разлепить. Она облепила волосы, надолго пропитав их невыносимым запахом гниющей тины. Ирвальд был измотан до полусмерти, словно побывал в объятиях каждой твари из озёрного племени. Возможно, так оно и было, ведь он ничегошеньки не помнил. А потом ещё долго боялся появляться в лесу — опасаясь, что морены преподнесут ему нежданного наследника.

Отца вряд ли бы порадовал такой союз.

Сейчас Ирвальд уже достаточно овладел магией, чтобы противостоять мороку, и мог видеть их ужасные лица — огромные глаза-дыры с выпуклыми зрачками, мелкий кривой рот, толстые черви-волосинки, обрамляющие череп и снующие в разные стороны. Желудок скручивало от одной лишь мысли, что он когда-то побывал с одной из этих тварей.