Наследники - страница 17

— Ты любишь ее? — тихо прошептала Анна, садясь на другой стороне кровати и с тоской глядя на бессознательную Хитану.

Едва ли подруга выглядела лучше, чем день назад — яд нежити не давал ранам даже подсыхать, они воспалились, и никакая магия и целители были не в силах помочь организму перебороть его. Это случится в любом случае — опасности для жизни Хитаны не было однозначно. Но вот боль — ее потому и держали без сознания, чтобы не мучилась.

— Люблю, — просто ответил Данис. — Но ей лучше не знать.

— Почему? — тихо прошептала Анна, убирая с лица девушки прядку серых волос: демон заботливо привел в порядок ее волосы — расчесал, помыл, и они снова сияли.

— После завершения Академии, летом, я женюсь на другой.

Анна удивленно посмотрела на Даниса, который лишь грустно слабо улыбнулся ей, снова переводя взгляд на Хитану.

— Я помолвлен с детства, так же как вы с Кассианом. Но ему повезло больше.

— Разве нельзя разорвать помолвку?

— Темным эльфийским принцессам не отказывают, — невесело усмехнулся Данис.

Таких подробностей Анна не знала. Нет, она была в курсе, что род Даниса третий по знатности и силе во всей империи, и предполагала, что это накладывает на него какие-то обязательства — кому из них удалось отклониться от их выполнения? Они родились и росли с ними и не имели представления, что значит не иметь долга и чувства ответственности.

— Из какого Дома твоя невеста?

— Таллирель из Первого Дома Черной Розы.

— Разве она не единственная наследница своего Дома? — задумчиво произнесла Анна, вспоминая уроки истории. — Разве не должна занять место своей матери во главе?

— Между нашими семьями странная договоренность, — начал рассказывать Данис. — Таллирель обязуется родить от меня двоих детей — одного она заберет с собой, другой останется со мной. До конца жизни мы будем женаты, но проживем вместе лишь время, которое понадобится для рождения наследников.

— У дроу низкая рождаемость — несколько веков может пройти.

— Я знаю, — снова невесело усмехнулся Данис, потирая лицо свободной рукой. — И всегда смотрел на свой брак именно так — не важен итог, ведь многие годы я все равно буду рядом со своей женой. Да и не обременяло меня никогда мое положение почти женатого — меньше мороки с подбором невесты.

— Но ты влюбился, — слабо улыбнулась Анна, переведя ласковый взгляд на подругу.

— Без памяти, — нежно улыбнулся демон, не сводя волшебного взгляда с изуродованного лица рыськи — для него она была красивой с любыми шрамами.

— Возможно, ей стоит знать? — мягко предположила принцесса.

— Нет, — уверенно покачал головой Данис, грустно посмотрев на нее. — Я мог бы признаться раньше. Сейчас она мои чувства примет за жалость. Не поверит. Да и смысл? Нам времени отведено только до весны — я уеду, а она останется. И уже по пути домой я заеду за своей нареченной. Мы сочетаемся браком сначала в ее доме, потом повторно — в моем. Каждую ночь я буду ложиться к ней в постель, чтобы она как можно скорее забеременела. Разве она, — она мягко улыбнулся спящей Хитане, — потерпит подобное? Нет. И я не хочу ее мучить, не хочу, чтобы и она полюбила меня. Лучше мы просто проведем отведенное нам время как проводили его прежде — без обещаний и обязательств. Ее это устраивает, а у меня нет выбора.

— А если бы был? — полюбопытствовала Анна, с интересом глядя на друга.

Данис хмыкнул почти весело, бросив на нее свой коронный дерзкий взгляд.

— Она была бы моей уже после первой совместно проведенной ночи. Дождался бы, когда она закончит учебу и забрал с собой. Женился бы, она родила бы мне детей — таких же невыносимых как она сама, таких же упертых и красивых. Мы ругались бы с ней каждый день, я бы доводил ее до белого каления, а она меня до гневного рева. И я был бы счастлив.

Анна с сожалением стерла со щеки слезинку, ласково улыбаясь такому же плачущему демону — редкое состояние их расы. Но столько тоски и отчаяния было в его мечтах, что нельзя было не заплакать от того насколько они невозможны.

— Она имеет право знать, — мягко прошептала принцесса.

— Нет, — уверенно и решительно ответил Данис.

Анна не стала спорить. И вмешаться не посмеет — не ее это дело.