Наследники, двойники и жвачные мира сего - страница 10

Коньком Джорджа Буша был Осама бен Ладен, поднявший его рейтинг на высоту башен Всемирного торгового центра и опрокинувший до отметки «зеро». Идефикс Обамы - свалить Путина любой ценой. Пусть даже ценой развала Евросоюза. Что было бы совсем недурно, сточки зрения хипстера, флиртующего с подставной дамой от опереточной китайской оппозиции.

Мелкие европейские грызуны, прикованные друг к другу взаимным отвращением, пребывают в отчаянном замешательстве. Путин одним щелчком сбросил их с трубы «Южного потока», а босс мятежный просит бури, как будто в дури есть покой...

Развал, кажется, неизбежен. Но только не такой, каким его желает видеть Обама, хранящий зубы для решающей схватки с Путиным. Патриарх дипломатии Генри Киссинджер видит дальше президентских сроков бывшего баскетболиста: «Его навязчивое стремление к глобальному лидерству приведет к тому, что остальные страны объединятся и постепенно доведут дело до изоляции Америки, полностью исчерпавшей жизненные ресурсы. Думаю, это произойдет не через пять лет, как считают некоторые политологи, а гораздо раньше. Абсолютная безопасность одной страны, чем руководствуется Обама, означает абсолютное отсутствие безопасности для всех остальных, чего никто долго терпеть не будет...»

Исход как бы и предрешен, а причина краха не названа. Может, все дело в том, что жвачка тоже китайская?..

3-5 января 2015 года

Глава сто тринадцатая

Занимательная диагностика: жвачный процесс, сосредоточенный на «Ригли сперминт» или, скажем, на «Джуси фрут», тормозит процесс мыслительный. Частным следствием культурного жевания являются политики, коих наделяют общим прозвищем - Тормоз. Как, например, вице-президент США Джозеф Байден, который начинает соображать, когда за дверью оказывается. Или сенатор Джон Маккейн - ходячее приложение к дефолту рыночного мышления.

Суть в том, что жвачка, обещающая, согласно рекламе, «гастрономическое наслаждение», есть антиеда, потому ее в конце концов и выплевывают - она этого достойна. А вот от жвачного мышления плевком не избавиться.

Однако зря упрекают рекламистов в навязчивой глупости, девальвирующей здравый смысл. Стоит вспомнить примелькавшуюся телекартинку прошлых лет: летящие по небу упаковки «Ригли сперминт», на которые, как на вифлеемскую звезду, завороженно пялится пляжная толпа. И слоган, супящий радость обновления мира: «Наступает день, когда меняется все вокруг».

Для жвачных политиков он действительно наступает, меняя местами параллели и меридианы. Если пьющий Ельцин обращался к жителям Архангельска со словами «дорогие астраханцы», а жующий и тоже пьющий Джордж Буш пугал Словению со Словакией, то глава внешнеполитического ведомства США Джон Керри после сеанса жвачной психотерапии придумал новое государство: «Смелые наши сотрудники работают в самых опасных местах планеты. Они борются с коррупцией в Нигерии и поддерживают демократические перемены в Кырзахстане...» Развивая свежую мысль, госсекретарь перепутал Лубянку с Треблинкой.

До того, как Барак Обама погрузился в жвачную «вифлеемщину», он говорил так: «Мы будем отстаивать мир и безопасность. Мы будем созидать - помогать развивающимся странам строить новые дороги, мосты, больницы, школы...»

Наступил день, пророчески анонсированный рекламным слоганом, и Обама заговорил по-другому: «Я боюсь разочаровать своих поклонников в Кении, которые уверены, что сейчас на страну прольется золотой дождь: будут построены новые дороги, мосты, больницы и школы. Они не слышат, когда я объясняю, что в американской внешней политике все устроено иначе: сначала мы должны захватить страну, и только потом Белый дом может выделять миллиарды экономической помощи...»

«Папик шутит», - адресуясь к Украине, пояснил годящийся Обаме в отцы госсекретарь Керри.

С тех пор папик шутит беспрестанно. Когда его спрашивают, почему увеличивается национальный долг, растет безработица, а в Афганистане воюет вдвое больше американских солдат, чем при Буше, он отвечает, не задумываясь: «Я же обещал вам перемены!» Любой неудобный вопрос лихо парирует двумя своими: «Подождите, разве это вы убили Осаму бен Ладена? Или это все-таки сделал я?»