Наследники империи - страница 16

“Трудно их в чем то винить, по правде говоря,” отметил Гор. “Здесь не столько они отвергают истину, сколько они чувствуют себя преданными. Как вы сказали, Лоуренс, они потратили свои жизни считая себя на вершине науки, чтобы увидеть себя сейчас не у дел.”

“Я знаю.” Колин нахмурился опустив взгляд, затем посмотрел наверх. “Тем не менее, это звучит как довольно странный брак. Профессиональных хулиганов и профессоров? Интересно, как они смогли объединиться?”

“Странные вещи творятся, Ваше Величество, но Гус и я задаемся тем же вопросом, и он думает, что ответ — церковь Армагеддона.”

“Вот черт”, сказал Колин с отвращением.

“Не элегантно, но так,” сказал Гор. “На самом деле, вот что беспокоит меня больше всего. Церковь начиналась как простое слияние фундаменталистов, которые видели в Ачуультани истинных злодеев Армагеддона, но это новое направление, даже для них. Они ненавидели всех Ачуультани, но это сдвиг в сторону расизма — если я могу использовать этот термин — особо уродливое направление.”

“Так. Есть у вас что-нибудь еще на их лидеров, господин Джефферсон?”

“Не совсем, Ваше Величество. Они никогда не пытались скрыть свое членство, — зачем им это когда они пользуются правом религиозной неприкосновенности? — но они такие неопрятные скопления отколовшихся групп, что проследить иерархические связи довольно проблематично. Мы все еще продолжаем работать в поиске того, кто на самом деле заказывает музыку. Их представитель, кажется, это епископ Хильгман, хотя я боюсь, что не соглашусь с Гусом о её реальной власти. Я думаю, что она просто рупор, а не организатор, но это только наши предположения.”

“Вы собираетесь обсудить этот вопрос с Нинхурсаг?”

“Конечно, Ваше Величество. Я принес отчет Гуса и после этой встречи я пойду к ‘Матери’. Адмирал Макмахан и я приложим все силы и возможно еще и Дахака привлечем на помощь, чтоб вытащить что-то из этих данных.”

“Удачи”. Хурзаг больше года уже пытается найти кто за всем этим стоит. Ну, хорошо.” Колин кивнул и встал, протягивая руку к вице-Губернатору еще раз. “В таком случае, я не буду задерживать вас, мистер Джефферсон. Гор и я приглашены на день рождения и два подростка-чертенка сделают нас обоих несчастными, если мы опоздаем.”

“Конечно. Пожалуйста передайте императрице и вашим детям от меня поздравления.”

“Непременно — в промежутке между подарками, пуншем и весельем. Удачи вам с вашим отчетом.”

“Спасибо, Ваше Величество.” Джефферсон изящно ушел, а Колин с Гором направились в домашнюю часть Императорского Дворца.

Колин Макинтайр бросил свой пиджак на стул, и в его зеленых глазах появилась смешинка, видя как робот-дворецкий пытается его подцепить. Танни была так же аккуратна, как и кошка, на которую она так была похожа, и она запрограммировала бытовых роботов, чтобы исправлять его небрежность вместо нее, когда она была где-нибудь занята.

Он заглянул мимоходом в библиотеку и увидел две копны соболиных волос склонившихся над голограммой. Это было похоже на первичный преобразователь главной силовой установки гравитонного конвейера, и близнецы деловито управляли показом через свои нейронные каналы, чтобы вывести его развернутую схему, споря по каким-то заумным вопросам.

Их отец покачал головой и продолжил свой путь. Это было сложно представить что им было всего двенадцать, когда они учились, однако, он знал, что это только потому, что он вырос без импланта образования.

С нейронным интерфейсом не было никакого врожденного предела данным, которые можно было бы дать любому человеку, но исходные данные были не то же самое что знание, и это потребовало совершенно нового набора образовательных подходов. Впервые в истории человечества, единственная вещь, которая имела значение и лучшие педагоги всегда на этом настаивали, что истинная цель образования: освоение знаний. Теперь студентам уже не нужно проводить бесчисленные часы получая знания, но теперь возникала задача осознания ими того, что они уже “знали”, и учиться это использовать, учиться думать, и это восхищало хороших учителей. К сожалению, это также отменило традиционные критерии работы и производительности. Слишком многие учителя, приверженцы старых правил, были потеряны, и даже больше того, некоторые из них, во главе с профсоюзами Запада, вели ожесточенную кампанию против принятия нового. Человеческий род в целом, казалось, думал, что Император обладал своего рода волшебной палочкой, и, в некотором смысле, они были правы. Колин мог делать почти все, что он решал необходимым сделать… до тех пор, пока он был готов использовать тяжелую артиллерию и был достаточно уверен что битва того стоит.