Наследники лаборанта Синявина - страница 12
В результате, как только студенты снова встретились в лабораторной комнате, между ними возник не слишком приятный разговор.
— Мы, кажется, занимаемся детскими игрушками, Сережа! — добродушно улыбаясь, провозгласил Николай. — Ведь наши ученые уже давно интересуются термобатареями из полупроводников — в частности, из сернистого свинца. Научные споры идут! Один академик доказывает, что полупроводникам принадлежит огромное будущее и можно будет построить батарею с коэффициентом в три и четыре процента. Другие возражают. Идет напряженная теоретическая и опытная работа. А мы с тобой? Хотим подкрутить проволоку к сернистому свинцу без всякой, так сказать, теоретической основы и получить сто процентов полезного действия. Смаху решить мировую проблему!
— Подожди… Коля… Что ты говоришь?
— А то, что ты слышишь! — продолжал Николай, усаживаясь на стул. — Сочетание сернистого свинца и железа, как термоэлектрическая пара, давно изучается. С ее помощью никаких «особых и необыкновенных» результатов, переворачивающих мировую электротехнику так, сразу, не получишь. Твой прадедушка действительно в чем-то ошибся. И тебя, грешного, ввел в заблуждение… Да подожди, ты не огорчайся особенно! Тебе же и Виктор Николаевич то же самое говорил, так ты бы тогда и огорчался…
— А это мы еще посмотрим! — возразил Сергей, взволнованно расхаживая по комнате. — Все ошибаются! И мой прадедушка мог ошибиться, и автор того, что ты читал, тоже не святой…
— Да ты не волнуйся! Еще ничего не потеряно. Термобатарея почти готова. Скоро приступим к испытаниям… Убедишься сам. Только должен честно тебя предупредить, что я лично ни в какие такие «особые» результаты не верю. Хоть сердись, хоть не сердись…
Студенты молча приступили к работе.
Дела оказалось намного больше, чем предполагали вначале. По настоянию Сергея, заметившего какую-то неточность, пришлось почти заново перемонтировать чуть ли не всю термобатарею. Николай выполнял все безропотно и очень добросовестно. Ему казалось, что именно так должен поступать настоящий товарищ.
Наконец все было готово, и светло-голубое пламя спиртовой горелки начало лизать дно цилиндра — ежика — только что собранной термобатареи.
Оба студента сразу же впились глазами в черную стрелку электроизмерительного прибора, к которому была присоединена исследуемая установка.
В комнате с высокими окнами, заставленной лабораторными столами, воцарилась напряженная тишина.
— Кажется, начинает двигаться… — с трудом сдерживая волнение, произнес Сергей.
— Это ты просто трясешь стол. Не облокачивайся на него так! — заметил Николай.
Однако уже через несколько минут оба экспериментатора увидели, как стрелка медленно поползла по шкале. Термобатарея начала вырабатывать электрический ток…
— Двадцать миллиампер… двадцать пять миллиампер… Что-то стала задерживаться… Тридцать миллиампер… Уже тридцать миллиампер… — дрожащим от волнения голосом сообщал Сергей. — Тридцать три миллиампера!.. Тридцать три… Тридцать три… Все еще тридцать три…
К сожалению, вести счет дальше не потребовалось. Стрелка, с большим трудом добравшаяся до тридцати трех миллиампер, остановилась как вкопанная…
— Тридцать три миллиампера, — еще раз повторил Сергей упавшим голосом.
— Да, действительно тридцать три… — вздохнув, сказал Николай. — Миллиампер — это одна тысячная доля ампера, значит, наша батарея вырабатывает тридцать три тысячных ампера и ни капли больше…
— Странно, что так мало… — пробормотал Сергей. — Ты не находишь, что странно?
— Очень возможно… — неуверенно ответил Николай, который с самого начала не сомневался в том, что термобатарея, собранная из железных проволочек и палочек сернистого свинца, не может дать более сильный ток.
Долго возились студенты, без конца усовершенствуя свой опытный прибор, то и дело заглядывая в записи Александра Пафнутьевича. Все было напрасно: термобатарея по-прежнему давала очень слабый ток.
— Интересно все-таки, что это был за шум «в виде жужжанья низкого тона», из-за которого твой прадедушка бросил интереснейший опыт и побежал в соседнюю комнату? — склонившись над рукописью Александра Пафнутьевича, проговорил Николай. Он сказал это только для того, чтобы хоть чем-нибудь отвлечь товарища от мрачных мыслей.