Наследство Мираль - страница 29

Но во всем есть свои плюсы… Теперь я не только понимала местную речь, но и могла видеть без очков. Не об этом ли мечтала с детства?

То ли в чай было добавлено снотворное, то ли тепло так подействовало, но тело всё же постепенно расслабилось. Руки и ноги налились тяжестью, начали слипаться отяжелевшие веки. Белая пушистая шкура выглядела так заманчиво и уютно, что, не в силах противиться искушению, я свернулась на ней калачиком.

Надеюсь, ничего не случится, если я ненадолго прикрою глаза… Всего минут на пять-десять... Сон плеснул под сомкнутые веки, и я погрузилась в тёплую дрёму.

Мне снились люди. Высокие мужчины и женщины в длинных светлых одеяниях. У них были белоснежные лица, которые можно назвать прекрасными. Больше всего поражали глаза — большие, тёмные и глубокие. Однако в их неестественном спокойствии сквозило какое-то леденящее душу отчуждение. Меня начинало сковывать смутное беспокойство, и я всё пристальней и пристальней вглядывалась в незнакомые лики…

Однако, прежде чем успела понять, кого вижу перед собой, меня разбудил звук горна, то ли трубившего боевую тревогу, то ли извещавшего о подходе войск. В любом случае он очень жёстко вернул сознание в реальность.

Прошло ещё не больше получаса, и лагерь наполнился стонами раненых и топотом ног. Мой «часовой» оставил пост, по всей видимости, бросился помогать остальным. Я немного подождала и высунулась наружу. Теперь палаток стало намного больше, появились большие шатры, возле которых сновали воины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда на плечо приземлился Арчи, у меня уже голова шла кругом. Ещё немного — и огромный грот окажется целиком заполненным…

— Ты где пропадал? — набросилась я на фамильяра.

— Тише, Мирра.

От этого его «тише» мне только захотелось кричать громче:

— Ты что-то натворил?! — воскликнула я, покрываясь холодным потом. Но попугай остался возмутительно спокойным.

— Идём, я нашёл скрипку! — проскрежетал на ухо этот невозможный птиц.

— Где она?!

— Недалеко, в третьей палатке. Торопись, там сейчас никого! — Я решительно выскользнула наружу. Арчи прав, медлить нельзя! Возможно, с её помощью удастся открыть портал домой. — Держись ближе к стене, вот так, — бормотал попугай, указывая путь.

Воины сновали в основном в центре грота, у старых палаток было тихо. Во всеобщей суматохе на меня не обращали внимания. По крайней мере, хотелось на это надеяться.

— Сюда, — Арчи махнул крылом в сторону неприметной серой палатки, по размеру ничем не отличавшейся от моей.

Я сделала глубокий вдох и, приоткрыв полог, тенью скользнула внутрь.

Арчи слетел с моего плеча и приземлился в правом углу.

— Вот она!

Скрипка Страдивари лежала на небольшом возвышении из шкур. А чуть поодаль в углу громоздились чьи-то доспехи и диковинного вида оружие. Под ногами на полу россыпью валялись мерцающие кристаллы необычной формы и нечто, похожее на курительные трубки. Разглядывать я не стала, стараясь ни на что не наступить, прокралась за своим сокровищем, которое тоже светилось в полутьме.

— Скорее! — подгонял меня попугай. — Это палатка с вражескими трофеями…

Его бормотание оборвалось, когда позади прозвенел чей-то женский голос:

— Не двигайся!

Вздрогнув, я обернулась и от удивления застыла на месте. Преграждая выход, напротив стояла удивительной красоты женщина, одетая в синие доспехи. Иссиня-чёрные волосы блестели, фигура напоминала тело гибкой пантеры. Она грациозно наклонилась, поднимая продолговатый предмет — кристалл голубого цвета и направила его в мою сторону.

— Лихсе!

Ничего не произошло, я непонимающе развела руками.

— Простите…

— Шпионка, значит! — выражение, напоминавшее звериный оскал, на миг исказило правильные черты лица вошедшей.

Ко мне вернулся дар речи:

— Ничего такого, это всего лишь моя скрипка… Аа-х, — незнакомка сделала резкий выпад рукой, и мои запястья захлестнули тугие верёвки. — Что вы делаете? — она, не отвечая, дёрнула за путы, отчего я чуть не упала. — Прекратите!

— А ну двигай за мной!

Незнакомка развернулась и потащила меня за собой, словно какую-то собачонку. Я тщетно попыталась высвободиться, но при каждой попытке путы въедались в кожу.