Наследство с характером - страница 57

Да и ко всей этой красоте трудно было не привыкнуть, ухоженному дому и саду, где каждая клумба на своем месте и каждый куст имеет идеальную, выверенную форму.

Прощай, мой маленький Версаль. Прощайте, моя строптивая Молния и дружелюбный Тихон. Не поминайте лихом…

Почти добежав до восточных ворот, я вспомнила про жар-птиц и их перья, о которых говорила Авдотья. Иметь возможность осветить путь и распугать хищных зверей в моем положении было бы неплохо. Единственное, не покушаться же на спящих пернатых, гоняясь за ними по всему саду? Чего мне сейчас точно не надо, так это привлекать лишнего внимания. А эти магические птицы могли не только шум поднять, но и устроить настоящее светопредставление.

Тем не менее, риск того стоил. С волшебным пером в лесу будет не так опасно.

Пробираясь через живую изгородь, где когда-то мы прятались с садовником и Воронцовым, наблюдая за жар-птицами, меня невольно накрыли воспоминания. Даже шею обожгло, как когда-то его горячим дыханием.

– Да уйдите уже из моей головы! Не до вас сейчас, – отмахнулась от надоедливого мысленного Воронцова, а сама уже представила его губы, сжатые от недовольства в тонкую линию.

Почуяв мое присутствие, жар-птицы закопошились на своих местах, отчего в стороны полетело что-то наподобие магических искр. У меня же, чем ближе я к ним подходила, по-настоящему затряслись поджилки.

Где они, эти самые поджилки, я не очень понимала, казалось, что везде. Учитывая, что десяток птичек размером с упитанных павлинов распознали во мне кого-то крайне подозрительного. Сразу вспомнилось, как в детстве у бабушки в деревне за мной гонялся бешеный индюк. Впечатлений на всю жизнь хватило.

– Ну что, давайте знакомиться, предвестники чуда… – обратилась я к пернатым, пытаясь наладить контакт. – Я хоть и не Священная дева, связующая миры, но так и весь путь освещать мне не прошу. Мне бы одно ма-а-а-ленькое перышко. У вас же их вон сколько! Не пожалейте для несчастной попаданки в бегах, сделайте милость, – попросила их я вполне по-человечески.

Дальше начало происходить что-то странное. Нет, они не набросились на меня, чего я больше всего боялась, и даже не подняли шума. Вместо этого жар-птицы устроили что-то вроде коллективного голосования, где каждый тихонько высказался на своем птичьем, разумеется.

Я прям обалдела, наблюдая за этим чудом природы. Когда же голосование закончилось, птички расступились, а прямо передо мной на траве лежало приличное такое сияющее перо.

– Спасибо, родненькие! Век не забуду! – поблагодарила их я, тут же запихнув перо в свою уменьшающую сумку.

Добежав до восточных ворот и забравшись на дерево, ветви которого, как Авдотья и говорила, вели прямиком за высокую каменную стену, я невольно оглянулась. Отсюда поместье, да и сам дом, просматривались, как на ладони. Где-то в его глубине на первом этаже еще горел свет. Я и не сомневалась, что это князь заработался в своем кабинете.

Неужели совесть не дает спать спокойно перед завтрашней сделкой? Нет, это не про него. Поди уже подсчитывает доход от выгодной продажи своего «нетронутого товара».

От всех этих обидных мыслей на глаза навернулись слезы и вырвался рваный вдох.

– Прощайте, князь Воронцов… Ищите себе новую домашнюю зверушку, потому что меня эта роль абсолютно не устраивает.

Глава 37 Какого черта!!!

КНЯЗЬ ВОРОНЦОВ

Что бы я ни делал и как бы ни пытался загрузить себя работой, на душе было по-прежнему паршиво. Внутри меня метался раненый зверь и выл от бессилия. Даже не понимая, как все это произошло, я растоптал чужие чувства и на корню загубил свои собственные надежды.

Как только ее занесло в тот закрытый коридор с портретами?! Почему она пошла туда именно сейчас, когда все только стало налаживаться? А главное, как смогла войти внутрь? Все же знают, что это одно из священных правил дома – магически закрывать за собой дверь. Единственный, кто систематически его нарушает, так это Матвейка. Но и наказывать его за это я не собирался. Каким бы деловым и взрослым этот малец не казался, он все еще ребенок. Я в его возрасте и не такое творил.

Гораздо больше во всей этой ситуации меня интересовала сама Кэтрин. Почему эти никому не нужные портреты, от которых давно пора избавиться, так ее задели? Ну были здесь другие, и что из этого? Разве она сама не видит, что стала для меня особенной? Зачем крушить все вокруг и показательно жечь мою одежду? Что она пыталась этим доказать и почему не сказала прямо, если ее действительно что-то беспокоит?